Золотова на добрых несколько минут замолчала, пораженная его словами. Нет, конечно, она понимала, что после выписки не будет выглядеть как прежде. Но не могла ожидать от этого человека таких слов, болью вонзившихся в ее сердце. Если до сего момента Кира хоть немного надеялась на поддержку Димы, то теперь поняла, что ждать от него заботы и помощи не следует. Он никогда не простит ей того, что именно она разрушала их счастье день за днем, будет вечно причинять ей боль, зная, что она нуждается в нем, в его помощи, в его присутствии рядом с собой. Да, он говорит правду, и с этим она не спорила, но сейчас эта правда была ей не нужна. Она итак увидит «всю правду» в зеркале, когда вернется домой.

- Дим, уйди, пожалуйста, - сдавленным голосом попросила Кира.

- Я просто хочу, чтобы ты поняла, насколько губительны могут быть необдуманных поступков, Кира!

- Уйди! – продолжала настаивать она.

- Я-то уйду, только от этого ничего не изменится! – заявил Дима. – Заметь, ты перестала быть нужна этому своему хахалю, когда случилась трагедия. А все потому, что ты для него была красивой куклой, с которой приятно потрахаться…

- Дима, прошу тебя! – взмолилась Кира, и из глаз ее брызнули слезы.

- А ухаживать за тобой в его планы абсолютно не входило, – продолжал бить её словами Дима. - Это только я, как дурак, таскаюсь из офиса в больницу, из больницы домой, из дома в больницу, из больницы в офис!

Посмотрел на ее: слезы катились по щекам, не переставая, руки ее были напряжены, как и всё тело.

- Убирайся отсюда! – неожиданно закричала она, со злостью, болью и отчаянием.

- Кир… - Будто бы придя в себя, Дима понял, что запищал какой-то прибор рядом с койкой.

- Убирайся отсюда и никогда больше не приходи! – продолжала биться в истерике Золотова и чуть пошевелилась на кровати. – Слышишь?

- Я…

- Проваливай!!! – еще громче рявкнула Кира. – Не надо мне от тебя ничего! Хватит, напомогался! Мне итак херово, без тебя, хватит издеваться надо мной! Иди к своей умной, красивой, а меня не трогай! Чтоб глаза мои тебя больше не видели! – орала она.

Прибор продолжал пищать, а она неожиданно стала жадно хватать ртом воздух, будто задыхаясь. Молотов не на шутку испугался и в мгновение подскочил к Кире, которая смотрела на него взглядом затравленного зверя и лихорадочно пыталась вздохнуть.

- Ненавижу… тебя! – несмотря на нехватку воздуха, продолжала всхлипывать она. – Уйди прочь и больше никогда не возвращайся! – выкрикнула Кира и неожиданно приподнялась на кровати, опираясь на дрожащие руки. – Уходи! М-м-м…- застонала она и рухнула обратно, закрыв глаза и заходясь в плаче.

- Кира, - видя её состояние, Молотов склонился над ней и убрал светлые волосы с мокрого от слез лица. - Давай все же доктора, а? - Прислушался к ее тяжелому дыханию.

Однако Золотова ничего не отвечала, просто все также хватала ртом воздух и давилась слезами. Дима хотел было сказать еще чего-то, но тут с ужасом увидел, как она еще раз громко застонав, потеряла сознание.

- Кира! - крикнул Дима, чувствуя полнейшую беспомощность, и помчался за врачом.

Через минуту в палату быстро вошли несколько человек в белых халатах и следом за ними обеспокоенный Молотов. Медперсонал сразу стал проводить манипуляции с бессознательной Кирой, а сам Дима старался выведать у них, что случилось и насколько это серьезно. Увидев, как к личику Золотовой подносят кислородную маску, он схватил ближайшую к нему медсестру за рукав и потребовал сказать, что с ней.

Но вместо ответа его настойчиво попросили покинуть палату, пригрозив в случае неповиновения вызвать охрану. Дмитрию ничего не оставалось делать, кроме как убраться за дверь и, пребывая в полнейшей неизвестности, ругать себя за несдержанность.

Спустя десять минут, врач и медсестры, наконец, вышли из палаты. Молотов, нервничая, подошел к доктору и поинтересовался состоянием Киры.

- Она спит, - ответил доктор. - Ее жизни сейчас ничего не угрожает, но Кире ни в коей мере нельзя волноваться, а, насколько я понимаю, именно волнение и спровоцировало припадок.

- Да, - виновато кивнул Дмитрий. - Мы разговаривали и как-то…

- Дмитрий, - врач серьезно посмотрел на Молотова. - Я все понимаю, но предупреждаю Вас, что если еще хоть раз во время Вашего визита или после него Кире вновь станет плохо, я запрещу Вам посещения. Кира еще очень слаба для длительных разговоров.

- Я Вас понял, - не стал спорить или оправдываться Молотов. - Такого больше не повторится.

- Надеюсь, - кивнул доктор. - Прошу меня простить, у меня пациенты, - дал он понять, что разговор окончен. - Сегодня к Кире заходить больше не стоит. Лучше Вам прийти к ней денька через два.

- Хорошо. - Молотов с сожалением посмотрел на дверь палаты, постоял несколько секунд, а затем направился на выход из лечебного учреждения.

Снова противоречивые мысли и чувства захлестнули его. Снова он не мог понять своего отношения к Кире, лежащей в палате на третьем этаже… Одно знал точно: когда она потеряла сознание, ему стало до безумия страшно. В тот момент он не думал о ее связях с другими мужиками, его не волновало то, что она прервала беременность, ему было безразлично то, что она предала его, что была неверна, что не ценила, что плевала на его чувства, было неважно, что она изменяла, что моментально нашла ему замену, что и сейчас использует его… В тот момент, когда Кира лишилась чувств, Дима ощутил сковывающий душу ужас. Слезы и тяжелое дыхание, ее безжизненное тело на больничной постели, бледность и осознание того, что она может не прийти в себя…

Молотов сел в машину и с силой сжал руль. Это было сильнее его. Нет, сколько бы он не уверял себя в обратном, любовь к Кире все еще теплилась в его сердце, но он должен убить ее. Обязательно должен и убьет во что бы то ни стало.