А я  не спала всю ночь – боялась пойти в ту комнату, где был Егор. Все остальные  спальни были заняты парочками и… не только парочками. Мне оставалась только кухня. Навела порядок в столовой, собрала одноразовую посуду в мешки для мусора – хватило же у кого-то ума взять именно одноразовую! Вымыла кухню, разложила остатки еды по контейнерам. Потом нашла плед и прикорнула на банкетке.

Утром пошла в комнату Егора, чтобы забрать вещи и увидела, что он там не один. С ним были две девицы, одна из которых – та самая моя подруга, которая рассказала парню о том, что я девственница. Я забрала вещи, вышла молча. Конечно, они меня видели. Повезло, что одна пара уезжала в город, прихватили меня, довезли до дома, видимо поняв, в каком я состоянии.

Сказать, что это был худший Новый год в моей жизни? Нет. Худший был намного раньше.

Когда мама с папой погибли, и я ждала в приюте, пока меня не заберут родственники. Руководство детского дома делало все, чтобы дети получили праздник.  Были и Дед Мороз со Снегурочкой, и много-много подарков, и вкусный стол – не казенный, сотрудники сами наготовили, принесли свое, домашнее. Все воспитанники были в восторге. А я… Я просто знала и помнила, как это бывает дома, когда оливье готовит не тетя воспитатель, а родная мама.

Я не любила это вспоминать. Как и не любила думать о том, что лучше бы мне было остаться в детдоме, а не уезжать с тетей Катей, папиной сестрой.

А вообще, когда я стала жить сама, отдельно, я отмечала праздник весело. До утра смотрела дурацкие «огоньки» предпочитая ретро, пела песни, выпивала одна бутылку самого простого шампанского, готовила себе то, что любила… Да-да, именно оливье, селедку под шубой, пюре с отбивными, покупала хорошие овощи – бакинские помидорчики, маленькие огурчики, оливки и маслины, обязательно вяленое мясо – балык или карпаччо, буженинку. И торт.

Всегда пекла сама «Наполеон» по маминому рецепту. Каким-то чудом сохранила её тетрадку, куда она записывала то, что любила готовить.

Обычно в Новогоднюю ночь я не спала до утра. Ложилась уже засветло. Соответственно вставала после обеда, когда уже спускались сумерки.

Но эта Ночь была необыкновенной. Другой.

И проснулась я рано утром. От солнышка, слепящего глаза, от дивного аромата кофе.

- Доброе утро, принцесса.

- Доброе утро, Дед Мороз.

Мне казалось, что я буду как обычно стесняться, зажиматься, не знать, куда деть глаза и алые щеки. Но, мне было так хорошо и комфортно с этим человеком, что я совершенно забыла о стеснении.

- Как спалось?

Улыбался он хитро, прекрасно зная КАК мне спалось!

Разве может человек меньше чем за сутки стать настолько близким и родным? Да, что там за сутки? За несколько часов! Я чувствовала, что и я тоже стала ему близкой…

- Кофе?

- Кофе в постель? Как здорово! Мне еще никто не приносил кофе в постель…

Сказала и тут же осеклась, и… вместо того, чтобы застыдиться своих слов улыбнулась.

- Я знаю, детка. Вернее…я надеюсь на это.

- А я вру. Приносили. У меня в детстве иногда голова болела сильно, давление падало. Мама с утра поила меня кофе с молоком и сахаром. Прямо в постели.

- Мама это хорошо, маме можно. Твоей маме я разрешу все.

Я не хотела расстраиваться и говорить, что мамы у меня давно уже нет.

- Так с молоком и с сахаром?

- Без сахара. Ты же принес торт?

- Как ты догадалась?

- Ну, разве можно утром первого января пить кофе без тортика? Ой, неужели «Наполеон»? Ты просто волшебник! Как ты…угадал?

Ярослав смотрел на меня очень внимательно.

- А если я знал?

- Что?

- Знал, что ты будешь встречать со мной это утро?

Я замерла. Неужели он говорил правду? Но… тогда получалось, он знал, что купит у Стеллы именно меня? Он хотел купить именно меня?

Неожиданно мне резко стало холодно. Он ведь и правда вчера купил меня. Заплатил десять миллионов.

Десять!

 Мамочки… Я только осознала НАСКОЛЬКО это для меня огромные деньги! И я… я не могла их взять! Мне нужно было все вернуть. Тем более…

Он ведь так и не получил то, за что заплатил…

Глава 15. Яр.

Мне нужно было поскорее выбраться из постели, пока моя принцесса не проснулась, иначе…

Иначе к хренам собачьим все мои попытки сдерживаться.

Ведь правда, не мог я до конца осознать, чего мне стоило завязать член в узел и не полезть к ней снова!

Но кончить на ее невинное тело было так офигительно сладко!

Потом я ее кормил, чуть ли не с ложечки, усадил себе на колени, потому что, как ни странно, только так мог себя сдерживать. Нужно было, чувствовать ее рядом.

Рассказывал о своем поваре, о том, что люблю больше всего итальянскую и русскую кухню, что сам люблю готовить и даже периодически посещаю всякие кулинарные мастер-классы. Недаром часть моего бизнеса - это рестораны.

Станислава смеясь вспоминала как готовил ее папа – вкусно, но при этом устраивая на кухне настоящее цунами.

- Они с мамой на все праздники всегда все делали вместе. Горячее обычно было за папой, ну и… Жир от мяса по всей кухне. Взбитые яйца, в которых он отбивные готовил – везде! Мука – по всему полу! И куча посуды! Просто куча! Всегда было ощущение, что у нас в доме сумасшедший шеф-повар, которому для вдохновения нужен хаос! Зато как было вкусно!

Она зажмурилась, мурлыча как кошечка.

А я ведь знал, что она круглая сирота? Откуда тогда истории про отца с матерью? Я подумал, что спрошу позже. Или не спрошу, захочет - сама расскажет. Впрочем, будет ли у нее время рассказать? И нужно ли мне, чтобы она рассказывала? Я ведь должен ее отпустить!

Стоило подумать об этом как мучительно заныли яйца. Должен…

Твою тригонометрию. А кому, собственно я должен? Есть ли в этом какой-то смысл?

Да, я знал, что я Альфа волков! Разве о таком забудешь?

Альфа волков должен выбрать себе волчицу. Истинную, что б ей пусто было.

Моя истинная ждала меня в столице. Приехала откуда-то с Севера. Мы должны были с ней увидеться после праздников.

Я не выбирал ее. Ее выбрали для меня кланы. Женитьба на этой волчице