В холле академии встретился с директрисой закрытой исправительной школы для трудных подростков, которую также попросил поприсутствовать сегодня на экстренном педсовете. Войдя в комнату для заседаний, где обычно проходят утренние совещания. Когда, наконец-то подтянулись все участники совещания включая главу охраны академии, только тогда пригласили трёх виновниц инцидента в сопровождении их родителей.

Мужчины ― главы трёх демонических семей остались стоять у входа, слегка прислонившись спиной к стене. Матери уселись на стоящие посреди комнаты стулья, усаживая своих дочерей рядом с собой.

Окинув всех собравшихся пристальным взглядом, взял слово:

― Вижу все собравшиеся на месте, тогда, пожалуй, начнём. На повестке дня безнравственное поведение трёх адепток демонической академии. В этот раз перешли все мыслимые и не мыслимые границы в своих шалостях, которые едва не стоили жизни одному из адептов, не подоспей охрана вовремя.

― Да, быть такого не может! ― воскликнула одна из матерей.

― Да-да, наши девочки, кроткие, как овечки, ― поддакнула вторая.

― Хм, кроткие, как овечки?! ― заметил саркастически, ― тогда возможно мне стоит перечислить список всех их деяний, за два предыдущих года?

― Будьте так любезны, господин ректор, озвучьте нам ваш мнимый список провинностей наших дочерей, так как словесные обвинения в их адрес совершенно беспочвенны, ― предложил один из отцов адепток.

― Что ж, извольте, ― и, обратившись к своему заместителю попросил:

― Профессор Тонтон, зачитайте список провинностей присутствующих здесь адепток, начиная с первого курса академии.

Мы едва закончили читать перечень за первый курс, когда главы семей остановили моего заместителя словами:

― Уму непостижимо! ― и обращаясь к своим жёнам сурово уточнили:

― Почему, нам ничего об этом неизвестно, м?

― Ну, девочки пошалили, что здесь такого? ― ответила одна из матерей.

― Думаю, сейчас самое время обсудить именно инцидент, произошедший в стенах библиотеки в прошлую пятницу. Что скажете в своё оправдание?

― Случайно вышло, мы просто хотели её напугать, не ожидали, что стеллажи упадут, ― затараторили все трое одновременно.

Все присутствующие сдержанно молчали, глядя на моё суровое выражение лица.

― И так считаю, самое время перейти к обсуждению наказания для присутствующих здесь адепток.

И тут поднялся гул голосов со всех сторон. Молча наблюдал за происходящим, до тех пор, пока секретарь не положила передо мной лист с обоюдным решением участников педсовета, которое я должен одобрить, либо нет.

Предлагалось отправить провинившихся девушек в закрытую академию для трудных подростков, сроком на один год. С возможностью оставить за ними право вернуться в эту академию на тот же третий курс, по истечении срока наказания.

Но даже мелкая провинность будет грозить адепткам исключением из академии и принудительным возвратом в закрытую академию. Наказание вступает в силу с момента наложения на него моей ректорской печати.

Меня не совсем устраивал именно такой вариант наказания, но это лучше, чем ничего. Его слегка помедлив и озвучил всем собравшимся. Родительницы начали истерить угрожая воспользоваться связями и лишить меня ректорского кресла.

Свист моего хлыста, зависшего в воздухе резко, заставил всех умолкнуть. Вот тогда уже слово взял я. Напомнив нерадивым мамашам, что по законам академии, могу привлечь для разрешения конфликта, одного из основателей этой академии ― то есть своего деда.

И тогда, если выбор озвученного минуту назад наказания для адепток, он признает действительным. Оспорить его решение не сможет никто, и даже связи не помогут. А их дочерям и вовсе будет заказан обратный путь в эту академию.

Единодушно решили, что это уж слишком крайняя мера. Вручив родителям и директрисе, копии приказа о переводе девушек в закрытую школу, объявил совещание оконченным.

Вышел во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха и постараться успокоить своё раздражение после совещания.

Постояв возле фонтана какое-то время, заглянул в столовую и, попросил сделать убойную дозу кофе, может так мозг начнёт расслабляться, и я смогу спокойно провести лекции у старших курсов. В этот раз помогло лишь слегка. Лекции вёл на автомате, впервые мечтая о их скорейшем завершении.

Наконец-то смог спокойно отправиться домой. Там глядя на моё недовольно-напряжённое лицо, дедушка предложил сыграть партийку в демонические шахматы. Согласился. Переодевшись в домашнюю одежду, уселся в плетёное кресло на веранде с задней стороны дома, откуда рукой подать до беседки. Там весело смеясь о чём-то болтали ведьмочка с моей сестрёнкой и Солой ― моим фамильяром, она кстати, тоже девочка, как ни как.

― Так выбирай, внучек, левая или правая рука, ― предложил дед, пряча руки за спину с двумя шахматными фигурами с доски.

― Левая, ― ответил, не отрывая взгляда от беседки.

― Ты играешь чёрными, ― сообщил дед, проследив незаметно за моим взглядом, ― приглянулась девчушка?

― Кто знает, ― ответил уклончиво.

― Хм, ну-ну, ― крякнул дед, ― так ходы тебе записывать, ― предупредил он, протягивая мне открытый блокнот.

― Ладно, как скажешь, ― ответил, резво начертив миниатюрные две шахматные доски, подписав их, которая чья.

― Тэк-с приступим, а пока будем играть, можешь излить душу, а то от твоего злобного выражения лица даже меня в дрожь бросает.

― Да, неужели, ― съязвил я.

― Ты не язви, а ходи, давай, ― проворчал дед.

Пока играли, рассказывал деду о сегодняшнем совещании и о своём недовольстве наказанием для этих трёх девиц, матери которых пытались давить на меня угрожая прибегнуть к своим связям, тем самым лишить меня кресла ректора демонической академии.

Дедушка слушал вдумчиво, изредка вставляя реплики:

― Ну, всё не так и плохо прошло, годок отдохнёшь от этих сорванцов, а там кто знает, может и поумнеют.

― Будем надеяться, ― ответил, чиркая карандашом на соседней с нашими досками странице.

― Ну, всё записал? ― не унимался дедуля.

― Вроде да, ― ответил, протягивая ему раскрытый блокнот с положенным посередине карандашом.

― Гляжу, сильно тебя зацепила эта девчушка, ― усмехнувшись, произнёс дед.

― С чего ты взял?

― Ну, а как же с тех пор, как ваши с Идой родители исчезли прямо у тебя на глазах, я не видел ни одного твоего рисунка, а тут нате, целый портрет нарисовал.

― Деда, что за неудачные шутки у тебя, ― проворчал недовольно.

― Не веришь, сам взгляни, ― ответил спокойно дед.

Не поленился подняться со своего места и, встав за спиной дедушки, заглянул ему через плечо.

― А, ну, я сам не