Я так переживала за Нэда, что почти забыла о факсе.

– Капитан Майк ещё не упоминал, пришли бумаги или нет.

– Может, не хочет, чтобы ты их видела, – предположил Нэд.

– И на шефа Макгинниса не похоже откладывать расследование, – задумчиво произнесла Джордж. – Ты уже целую вечность назад отправила этот факс.

– Не я, а капитан. У него единственный факсимильный аппарат на корабле. Я думала, что буду держаться поблизости – просто на всякий случай, – но у меня было слишком много дел.

Тут я задумалась над словами Нэда.

– Вдруг и правда … капитан не хочет передавать мне эти бумаги?

– Ну, не спросишь его – не узнаешь, – заметил Нэд. Он взглянул на часы и поднялся со стула. – Уже за полночь, так что я пойду к себе в каюту. Нэн, позвоню тебе, если папе удастся узнать что‐нибудь полезное о капитане.

Джордж подождала, пока Нэд уйдёт, и спросила:

– Нэн, где факс?

– В офисе при рубке.

Она спрыгнула с кровати и принялась рыться в своём рюкзаке. А потом извлекла оттуда печатный бланк «На старт, внимание, ешь!».

– Отведи меня туда, и я выясню, отправлял ли капитан факс и приходил ли ответ.

– Как?

Джордж поиграла бровями.

– Ладно. А как ты вообще проберёшься к аппарату?

– С твоей помощью и с этим бланком. Отправлю факс в мамин офис. Если кто спросит зачем – скажу, мол, чего‐то не хватало в коробках, которые доставили на корабль. Не волнуйся.

Джордж подхватила свой рюкзачок, и мы поспешили в рубку, перепрыгивая через ступени на лестнице.

Всё прошло без сучка без задоринки. В рубке сидел Кэб, положив раненую ногу на подушки, и я спросила, как он себя чувствует, а затем отвлекла его разговором обо всём, что не касалось укусов и собак в целом. Джордж тем временем зашла в офис, но буквально секунду спустя высунулась из двери и спросила:

– Кэб, где у вас лежат запасные картриджи? Тут плёнка закончилась.

Он бросил ей связку ключей от шкафчика со всякой канцелярией, и мы вернулись к нашей беседе. Всего минуты через две Джордж вернулась в рубку.

– Спасибо, – сказала она и кивнула на ногу первого помощника: – Надеюсь, к утру полегчает.

– Да ерунда, бывало и хуже, – заверил её Кэб. – Вот однажды аллигатор … Эх, сейчас уже поздновато для такой длинной истории, – добавил он, сдерживая зевок.

– А я бы с удовольствием послушала, – сказала я, хотя про себя очень обрадовалась, что не придётся задерживаться в офисе. А то мало ли, он заметит, что старую плёнку Джордж забрала. – Давайте утром?

На этом мы ушли. Джордж похлопала по рюкзаку и шепнула мне на ухо:

– Всё здесь. Сегодня же этим займусь.

Мы вместе спустились на Зелёную палубу. Джордж отправилась дальше в свою каюту, а я в свою. Захватила там фонарик, переобулась и вернулась в столовую.

Углы комнаты освещали дежурные огни, и я совсем не ожидала никого встретить в такой поздний час. Ковёр приглушал мои шаги, но у самого входа я резко затормозила. На сцене, прямо у меня перед носом, маячили два тёмных силуэта. Они держали карманные фонарики вроде того, что был у меня.

С минуту я за ними наблюдала, а потом на цыпочках подошла к барной стойке, перегнулась через неё и включила люстру.

– Нэнси! – ахнул Тоби Маршан.

Рядом с ним стояла Анджела. При виде меня она зажала рот ладонью, села на диван и разрыдалась.

– Это не я! Честное слово, не я! – запричитала актриса.

Её ещё даже ни в чём не обвинили, а она уже защищалась! Хотя, конечно, теперь эти двое занимали первые места в моём списке подозреваемых.

– Анджела, хватит, – осадил её Тоби, и слёзы девушки волшебным образом остановились.

Правда, на меня она взглянула с явным чувством вины в глазах.

– Я не крала ожерелье!

– Нэнси тебя даже не обвиняла … – начал Тоби, но я его перебила:

– Пока что.

Все двери, выходившие на палубу, были закрыты – кроме той, через которую я вошла. Отлично. Не хотелось бы, чтобы эти двое сейчас сбежали.

Я подошла к сцене и заметила, как Анджела прячет что‐то под юбкой.

– Что это?

Она поморщилась и выудила из‐под цветастой хлопковой ткани шкатулку:

– Вот, смотрите.

Мне вспомнилось, что эту деревянную шкатулку использовали как реквизит в спектакле. Я протянула за ней руку, и Анджела нехотя её отдала, но не успели наши пальцы соприкоснуться, как шкатулка выскользнула и грохнулась о пол. Крышка отлетела, а дно открылось.

– Двойное дно! – воскликнула я и тут заметила, что из тайного отделения выкатилось что‐то серебряное.

Анджела попыталась прикрыть его ногой, но я быстро наклонилась и схватила …

– Медальон Кассиди?!

Анджела кивнула и снова разревелась.

Тоби покачал головой, нерешительно приблизился к ней и обнял за плечи.

– Ну-ну, не надо. Всё вскрылось, Анджела, и так даже лучше.

Я терпеливо ждала, пока она соберётся с духом и признается в краже ожерелья, а про себя гадала, кто же её подельник. Тоби? Нет, он был в столовой во время представления. Значит, кто‐то другой.

Анджела всё горько всхлипывала, и моё терпение наконец лопнуло.

– Просто скажи, куда ты спрятала ожерелье? – спросила я.

Актриса подняла взгляд. По её красивому лицу стекали чёрные ручьи туши.

– Это … это не я … а медальон я забрала, потому что …

Анджела взглянула на Тоби, а затем снова забилась в рыданиях.

Он тяжело вздохнул:

– Нэнси, понимаю, в это сложно поверить, но медальон никак не связан с другой кражей. Это дело касается исключительно нашей труппы …

– Тоби, на борту произошло преступление, и это касается всех, – напомнила я, сдерживая нарастающее раздражение.

Он беспомощно покосился на Анджелу. Плечи её больше не дрожали, всхлипы стихли, и она прислушивалась к каждому слову, но сама молчала.

Наконец Тоби сдался и выложил всё начистоту:

– Это из‐за нас с Кассиди. Мы поженимся в конце лета, и Анджела сильно расстроена.

Вдруг девушка встрепенулась и посмотрела прямо на него:

– Само собой! Мы встречались с января, а потом появилась эта старая заноза, и ты сразу меня бросил. Чего мне не расстраиваться? Да это ещё слабо сказано! Поэтому я и забрала её «счастливый талисман».

Тут Анджела повернулась ко мне, уперев руки в бока:

– И нет, не «украла», а просто спрятала на время. И сработало же! Она сразу стала реплики забывать. Так ей и надо, старой занозе!