Шрифт:
Закладка:
Глава 9. Быт колонии
После победы в поединке и устранения несговорчивого паладина, Гомез продолжил переговоры и предложил магам союз. Чародеи согласились, и с тех пор получили в полное распоряжение один из секторов замка, а люди барона следили, чтобы волшебников не тревожили по пустякам. Колдунам поставляли всё необходимое для работы и комфортной жизни, взамен же требовалось совсем немного – вести исследования, как уничтожить барьер. На самом деле, Гомез преследовал совсем другую цель, гораздо более эгоистичную – заключив этот союз, он укрепил свою власть. Против него и его прихвостней, в конце концов, могли поднять очередное восстание, особенно если возобновится эксплуатация рудокопов. Маги же были грозной силой, и теперь любое выступление против Гомеза обернулось бы конфликтом с ними, что простым каторжанам не по зубам. С другой стороны, власти самопровозглашённого барона ничего не угрожало, потому что маги были аполитичны. На данный момент Гомез и вовсе был героем-освободителем, его имя выкрикивали как символ свободы, а самого едва ли не боготворили. “За Гомеза!” – так звучало воинское приветствие новых стражей порядка.
Несмотря на кажущуюся идиллию, с первых же дней появились недовольные новым укладом. Сначала людям просто не нравилось, что кто-то получил оружие и снаряжение, а кто-то остался ни у дел. Самые наглые и воинственные либо сразу смогли проникнуть в ряды сторонников Гомеза, либо же были убиты во время беспорядков. В стороне остались лишь те, кто не спешил лезть на рожон. Кто-то из них, смекнув что к чему, стал пытаться выслужиться и показать себя полезным для новых хозяев долины, другие молча затаились. Среди последних был никто иной, как разжалованный генерал Роберт Ли. В отличие от меня, во время восстания он и Диего были в шахте – новоприбывших каторжников равномерно распределяли между сменами, чтобы максимально разъединить. Люди Гомеза захватили штольни, но оружия освобождённые рудокопы не получили, так что первое время никакого существенного влияния на события в колонии оказать не могли.
Хитрый и находчивый Диего быстро освоился в лагере и вскоре самостоятельно разжился не только оружием, но и уважением – опыт в сомнительных делах не подвёл его. Он не стал близким человеком Гомеза, скорее наоборот – оказался центром кластеризации для тех, кто не успел выскочить из грязи в князи во время бунта. Генерал же никак не проявлял себя и лишний раз не афишировал свою личность. Как у бывшего слуги короны, у него могло быть много недоброжелателей среди заключённых
В первые дни «подбарьерной» жизни было много забот. Во-первых, внешний мир заявил о себе: в лагерь пришел перепуганный парень лет двадцати пяти. Оказалось, что его поймали за воровство в Хоринисе и бросили через магический заслон в колонию – прямо в озерцо на перевале. Пришедший воришка был живым доказательством того, что в обратную сторону барьер вполне проницаем. Вместе с парнем было письмо для главы надсмотрщиков рудниковой долины или лорда Берндта, но, какая жалость – они оба были мертвы. Впрочем, в колонии был новый барон, и в его руки в итоге попало письмо. Гомез дал одному из своих людей, который умел читать, прочесть это послание в лагере перед всеми.
В письме говорилось о том, что поставки руды нужно продолжать, взамен обещалось продовольствие, шахтёрское снаряжение и другие вещи первой необходимости. Также было приглашение на переговоры посредством переброса писем через барьер. Гомез согласился, но переговоры пошли явно не так, как ожидали люди по ту сторону – барон не согласился ни на какие компромиссы. Руда будет лишь на наших условиях и точка. Каторжане коллективно составили список самых необходимых вещей, которые потребовали безвозмездно, лишь как плату за дальнейшее сотрудничество. Основным аргументом было то, что несогласные могут просто забыть о руде. Всю долину накрыло барьером, а других месторождений просто не существовало. Раньше руду добывали еще и в Нордмаре, но те жилы уже давно истощились, да и орки захватили значительную часть северных земель.
Несколько дней люди короля не соглашались на грабительские требования, однако спустя где-то неделю, все товары из списка были доставлены – в основном снаряжение и провиант. Это была большая дипломатическая победа, и свою роль в этом сыграли маги, которые связались со своими товарищами из монастыря Хориниса и заявили, что барьер простоит невредимым хоть тысячу лет. Поняв, что единственный способ – это договориться, во внешнем мире приняли условия каторжан. Для спуска груза протянули лебёдки, обмен осуществлялся под присмотром людей Гомеза, всё полученное доставили в замок.
Несмотря на первый успех, было ясно, что, если не продолжить поставки руды, никаких припасов больше не поступит, а обеспечить себя продовольствием самостоятельно колония пока не могла. В долине не было сельскохозяйственных угодий, рыба в реках почти не водилась, а из-за барьера в прибрежных морских водах вся живность тоже быстро передохла. Можно было попытаться организовать охоту, но большинство каторжан мало смыслили в этом промысле, а усилиями нескольких человек, таких как я, всю колонию не прокормить, да и если усердствовать, то дичь в лесах тоже скоро переведётся.
Изоляция не оказала значительного влияния на местную фауну, потому что тут и так была своя самоподдерживающаяся экосистема – горы надёжно отделяли долину от остального мира во все времена. Однако такая замкнутость имела и свои недостатки, например, я ни разу за своё пребывание в рудниковой долине не повстречал ни одного кабана или оленя. Правда, в остальных частях острова они тоже были редки и водились лишь на севере в глубоких лесах. Некоторые утверждают, что это последствия древнего катаклизма, когда пострадали и люди, и животные, но я думаю, что на самом деле всё гораздо проще – за последнее столетие их всех перебили охотники.
Самой распространённой дичью, которая годилась в пищу, были падальщики и кротокрысы. Падальщики,
