– Печенья будет достаточно, спасибо.

– Я принесу тарт. Это печенье любит только Кристиан, мальчишкой подъедал все наши запасы…

Хозяйка уносит тарелочки с закусками, ворча что-то о неблагодарном милом мальчике.

– Да ты тут прямо член семьи!

– Бабушкина подружка. Я же говорю тебе, город маленький.

– Ты сейчас точно как мальчишка дуешься. Скажи мне, что ты собираешься делать в связи с вирусом?

– А ты?

– Я первая спросила. Но без вакцины нет ничего действеннее самоизоляции.

– Отец то же самое говорит. Обещал вакцину достать. Я бы хотел иметь возможность позаботиться о тебе, но у меня даже твоего телефона нет.

– Ах! – Стефания любуется появившимся перед ней лимонным пирогом, чем заслуживает великодушную улыбку Кармеллы. – Какая красота! Спасибо!

– Стефания?

– М-м-м… дать свой номер – слишком интимно для меня. Мы же почти не знакомы.

– Ты шутишь?

– Может быть. Я привита. Не надо обо мне беспокоиться. Я тебе потом всё объясню, когда у нас будет время, хорошо? Через пять минут начинается пара, я побежала. Передай мои восторженные отзывы о десерте – нереально вкусно. – Она уже почти ушла, уже сделала прощальное движение пальчиками. – Ты, когда у бабушки будешь, ставь на подоконник ту высокую вазу муранского стекла. Я увижу.

11

Макар с Ханной встретили Стефанию вдвоём. У дочери через грудь и под ручками было пропущено какое-то полотно, и она гарцевала в самодельных помочах, как юный пони. Ребёнок был доволен. Макар пребывал в смятенном состоянии духа – наверное, не мог смириться со своей ролью водителя девочки.

Лариса плакала посреди кухни, сидя на стуле, закрыв ладонями лицо. К ее коленям жались несчастные Ян с Лилой: ну, не плачь, а то и мы тоже!

В гостиной Прокопий яростно орудовал кочергой в камине. Лопатки деда двигались вдоль костистой спины в суровом ритме несогласия. На диване горбился собранный рюкзак и жалко плющился разобранный обеденный стульчик Ханны.

Стефания подхватила обрадованную ее приходом дочь, повертела головой в раздумье и отправилась к Прокопию:

– Дед, ты что, решил сбежать?

Старик повернул к ней хмурое лицо, горестно взмахнул бровями:

– Собирайся, дочка. Вернёмся в дом. Справимся сами, никто нам не нужен.

– Я там только что была – сыро и очень сильно пахнет плесенью. Ни Ханне, ни тебе с твоим кашлем туда нельзя. Дом и за две недели не просушить. Ты не волнуйся, я уже попросила Марту прислать за нами машину – она нас забирает.

– Не по-людски всё это…

– Дед, всё нормально, всё правильно. Ты же сам говорил, не теряй связь со своими родными… Ну?

– Стеша! Мы ничего такого не имели в виду! Тебя никто не выгоняет! Это Прокопий психанул из-за Машки! – Макар стоит посреди ковра и беспомощно разводит своими небольшими аккуратными руками.

Стефания улыбается ему одними губами, гладит Прокопия по спине, шепчет на ухо: «Ты был лучшим на свете дедом для меня» – и проходит на второй этаж. В их с Ханной комнате обычный лёгкий беспорядок из игрушек и детских вещичек, пахнет ребенком и свежей стиркой. За стеной чувствуется такое напряжение, что опускаются руки, которым и так не понять, за что взяться в первую очередь. Ханна вырывается и просится на пол. Стефания направляет ее к спальне Маши.

Молодая женщина занята проживанием своего праведного, как ей кажется, гнева. Она мечется в небольшом помещении из угла в угол. Не ожидавшая появления Стефании с малышкой, Маша застигнута врасплох, и сразу набрасывается на подругу с обвинениями:

– Ты живешь, как хочешь, как тебе удобно, а Маша теперь плохая! Конечно, кто ж ещё? Ты ведь у нас звезда и умница, а Маша просто рабочий кухни! Ах, Стефа столько знает! Ах, ей передали курс самого заслуженного профессора! Ах, она устала! Ах, она ничего не ела весь день! Она то, она сё! Ну и что, что она принесёт вирус – у нее же студенты, обязательства! Как же она бросит институт – без неё же там всё остановится просто! И пусть из-за этого погибнут Лариса с Прокопием! Подумаешь, какая ерунда!..

Стефания отпустила Ханну, и та сразу уселась перед железной дорогой Яна. Только бы ничего на сломала – ещё один, хоть и маленький, враг им ни к чему. Маша продолжала кружить по комнате и выкрикивать свои накопленные обиды. Когда она зашла на третий круг, Стефания шагнула к ней и заключила в крепкие объятия. Не размыкала кольца рук, пока сопротивление не утихло.

– Ты права, Маш. Ты очень-очень права. Я бы хотела иметь такую сестру, как ты, искреннюю, честную, открытую. Ты ничем не хуже меня – ты лучше, ты сильнее и надежнее.

– Отпусти.

– Нет.

– Отпусти, говорю.

– Перестань злиться – и отпущу!

– Я не злюсь.

– Повода больше нет. Мы уезжаем к тетке.

– Прямо сейчас?

– Скоро за нами приедут. Ты можешь помочь мне собраться? – Очень вовремя закончилась активная стадия противостояния двух молодых женщин – малышка Ханна как раз решила проверить на зуб крепость вагона. – И если у тебя найдётся сумка или чемодан взаймы, буду очень благодарна.

Маша переводит дыхание, продолжает сердито сопеть. Она ещё не готова сдаться, а именно на отступление похожа эта победа, полученная без боя. Резко поворачивается к шкафу, распахивает дверцы и начинает подпрыгивать к верхней полке, пытаясь ухватить большой чемодан за ручку.

Рослая Стефания, сдерживая смех, протягивает руку и легко его снимает:

– Я верну, Маш. Столько барахла накопилось, а хочется одним разом обернуться.

– Тебя никто не торопит… И никто не выгоняет! Между прочим, ты же могла просто уволиться.

– Маш, все нормально. Тётка будет счастлива. Я привыкну, может, ещё и понравится. Большой дом с видом на море, бассейн… Красота!

– Опять у тебя всё лучше всех, да? – Машка делает вид, что шутит, но глаза выдают ее досаду.

– Да ладно тебе. Марта на вилле – прислуга. Будем с Ханной пользоваться чёрным входом и разговаривать шепотом, чтоб никого не побеспокоить. Главное, там все привиты, и я не буду чувствовать себя потенциальной убийцей.

Скрипят ступени, раздаётся расстроенный голос Ларисы:

– Девочки мои, где вы все? Ужин на столе, идемте!

Успокоить Ларису было не так уж просто – увозили ее сладкую булочку, увозили на край света, увозили до скончания времён…

– Лар, я даже не знаю, кто бы ещё, кроме меня, конечно, так любил Ханну…

– Я! – выкрикнул Ян.

– И я! – Прокопий для усиления эффекта своих слов выпучил глаза.

– Слишком жесткая конкуренция, но и я рискнул бы претендовать! – Макар радуется неожиданно наступившей разрядке.

– Ну-у… да у Ханны целый фан-клуб! – Стефания обводит глазами собравшихся за столом. Придётся ли им ещё так сидеть? – Лар, давай