выдох.

Он смешной.

И такой простой.

И довольно смелый.

И да, у него явно отсутствует чувство самосохранения, но тем не менее он смелый.

Значит, он думает, что способен достать меня, да?

Я: ПРАВИЛА СОЗДАЮ Я. ИНТЕРЕСНО, ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ДУМАТЬ, ЧТО Я БУДУ СЛЕДОВАТЬ ЧУЖИМ?

Жду мгновенного ответа и достойной реакции. Но ответа нет, и в моем животе разливается раздражение. Он поступает иррационально, что нехарактерно для него. Ну, я так думаю.

Часы отсчитывают последнюю секунду, и я быстро возвращаюсь на свое место за столом. Но в голове у меня все перепуталось, а пальцы дрожат от одной только мысли, что сейчас мне нужно нажать на холодную стальную клавишу и начать трансляцию.

Дам знает, что я была там, где мне не следовало быть.

Высокий и Татуированный знает, кто я такая и где меня найти.

Отец знает, что я никогда не соглашусь с его решением.

А я знаю, что факт остается фактом, и значит, я ничего не могу поделать со всем вышеперечисленным.

Ну что за чушь?

Кипя от злости, включаю микрофон.

– Доброе утро, Грейсон Элит, это Роклин Ревено…

Моя улыбка широка, мой голос приветлив.

Плевать на весь мир.

Глава пятая

Роклин

ПРОВОДЯ ЯРКО-КРАСНОЙ ПОМАДОЙ ПО ПУХЛЫМ ГУБАМ, БРОНКС ПОДМИГИВАЕТ самой себе в зеркальце и бросает его в клатч в тот самый момент, когда Сай останавливает машину.

Тень Сая мелькает за окном, и секундой позже он открывает дверцу. Бронкс вылезает наружу, продемонстрировав всем длинные ноги. Затонированные окна не дают разглядеть, что в машине сидят еще две девушки. Мы смотрим в окно. Позвоночник прямой, плечи расправлены – идеальная Бронкс плывет к лестнице. Платье, выбранное на сегодняшний вечер, в точности соответствует оттенку ее помады, создавая соблазнительный контраст с дымчатой мягкостью ее кожи. Кудри туго стянуты гладкой лентой на затылке, оставляя ключицы и шею полностью открытыми.

Мы с Дельтой хихикаем: мужчины, стоящие на нижних ступеньках, – охрана, замаскированная под сотрудников благотворительного фонда, – дырявят Бронкс взглядами, горя желанием хотя бы дотронуться до ее руки.

Наша девочка, конечно же, рада услужить. Она слегка приподнимает руки, чтобы их пальцы провели по ее предплечьям, и даже умудрилась слегка зарумяниться, что выигрышно подчеркнуло ее высокие скулы.

С грацией ангела она поднимается по ступенькам «Сиайэй Белла Сенчури Холл», и мужчины, уже другие, склонив головы в легком поклоне, распахиваю перед ней двери.

Когда она исчезает внутри, Сай едет вперед, чтобы еще раз прокатиться вокруг здания. Мы останавливаемся не более чем на пять секунд – ровно настолько, чтобы он успел надеть шляпу, очки и кольцо на левую руку. После этого мы снова вливаемся в вереницу машин и снова подъезжаем к парадному входу.

– Двое внизу, двое наверху, а теперь уже четверо у двери, – говорит Дельта.

Двумя пальцами она приглаживает идеальный пробор. Тугой пучок ей к лицу: прическа открывает миндалевидные глаза, почти не тронутые косметикой.

Я наблюдаю за охраной. Двое мужчин занимают свои позиции, двое других исчезают.

– Кажется, у них пересменка.

– Это может нам помешать.

Я киваю, но выпрямляюсь, когда кто-то открывает дверь (Сай в этот раз не выходит.)

– Готова? – шепчу Дельте.

– Умираю от нетерпения, – отвечает она, и я ухмыляюсь. Еще бы! Вот уже несколько недель она запирается в музыкальной комнате, совершенствуя свое выступление на гала-концерте – крупнейшем и престижнейшем мероприятии года, которое состоится через шесть недель.

Поднимаемся наверх. Наши подбородки задраны так высоко – слишком высоко, – что никто не проявляет к нам особого интереса. Две избалованные светские львицы – что на них смотреть. Все так и задумано. Сегодня вечером наше поведение должно быть полной противоположностью поведению Бронкс. Мы и одеты по-другому. На Дельте сшитое на заказ коричневое платье скромной длины до колен, и никаких декольте – обнажены только руки. На ногах у нее туфли-лодочки с невысоким каблуком. Мое платье столь же унылое: классического цвета слоновой кости, с рукавами-манжетами до локтя и небольшим разрезом по заднему шву, открывающим ноги лишь немного выше колена. Туфли подобраны в тон, а каблуки на три сантиметра меньше, чем я обычно ношу.

Мы простые, скучные и совершенно неприметные.

– Я выброшу эту помаду, как только мы вернемся домой, – говорю это одними губами, но ответное мычание Дельты подтверждает, что она меня услышала, а легкое прикосновение пальцев к платью говорит о том, что она планирует сделать то же самое со своим нарядом.

Когда мы входим в фойе, Дельта останавливает взгляд на группе мужчин, беседующих у высокого коктейльного столика. Выглядят они как обычные участники благотворительного мероприятия – стандартные костюмы, полное отсутствие шарма, запястья украшены неприлично дорогими часами. Знаю я эту породу. Пыжатся показать, что они крутые, что они принимают решения, но это не так. Кто-то сказал им, что им нужно быть здесь, и они пришли. Ведут светскую беседу ни о чем, в ожидании момента, чтобы сделать пожертвование и уйти.

Кого-то я уже видела раньше. Крупный банкир, а рядом с ним юрист – благодаря им исчезла серьезная угроза для нашего маленького городка, но меня они не интересуют. Уворачиваюсь от знакомых лиц и неторопливо двигаюсь по залу. Принимаю бокал шампанского от брюнетки с каменным лицом в галстуке-бабочке. Она проходит мимо меня и идет дальше.

Подношу бокал ко рту и слегка наклоняю – это помогает мне осматриваться, не привлекая к себе внимание.

«Сиайэй Белла» – милое местечко. Здесь много картин, но это скорее копии, чем оригиналы, и рамы всего лишь позолоченные. Находиться здесь довольно приятно, хотя где-то я уже видела такое. Куполообразный свод, похожие на туннели коридоры с узкими окнами, устремленными ввысь…

Музей д’Орсе, похоже?

Краем глаза я замечаю Бронкс. Ее окружают трое мужчин. Изящные каблуки моей подруги сегодня тоже явно ниже.

Будь воплощением желания, будь совершенно неотразимой там, где много влиятельных мужчин. Чтобы привлечь внимание того, кого ты хочешь, притворись, что ты здесь не самая крутая сучка. Он и не подозревает, что ты – это нечто большее, с чем можно справиться. Застенчиво улыбнись, ахни, когда он случайно заденет тебя, вызови румянец, когда его глаза подтвердят, что он уже представляет тебя в своей постели.

Все это довольно просто, и моя подруга – мастер своего дела. Ее ненавидят женщины, пришедшие сюда со своими мужьями. На фоне Би они меркнут. К тому же она умеет говорить. Мы-то знаем, что она потратила последние два дня, заучивая наизусть детали, связанные с корпорациями ее нынешних собеседников.