— Постой… — удар. Второй. Третий. Четвертый. Совсем потеряв себя, бил по лицу, по груди, по животу. И все это с силой высшего охотника. Достаточно быстро ученый перестал кричать, но не отрубился. После же взглянул на него с отвращением. Весь в крови, без нескольких зубов, глаза заплыли, рот дрожит, все тело помято настолько, что он и на человека с трудом походит. Хотя, называть такую мразь человеком язык не поворачивается.

— Больше всего я ненавижу, когда кто-то берет мое, слышишь?

— Что… дальше? — прошептал Николас, кашляя. Я… я знал, что так будет…

— Ну и?

— И вколол… себе кое-что… здорово блефовал, да?

— О чем ты?

— Мое сердце… вот-вот остановится и…

— Сняла, — внезапный вскрик Куро привлек наше внимание. Паучиха держала в руках собственный ошейник, довольно улыбаясь. Нужно было видеть глаза Николаса в этот момент.

Бросив его мне, тут же зацепил «игрушку» на шее мужика, похлопав его по плечу.

— Последний вопрос, Николас. Руби тоже здесь? Сам же понимаешь — игры закончились.

Он со вздохом коснулся металлического ошейника, указав взглядом на дальнюю дверь. Мне не пришлось лишний раз давать команду. Софи умчалась, и вернулась минут через пять, довольно улыбнувшись. Мы нашли всех потеряшек.

— Скажи, Рин, — взглянул на меня ученый. — Ты доволен своей жизнью?

— Вполне. Хорошего тебе завершения дня, Николас.

Начав искать на панели кнопку для двери, быстро плюнул на это и, вновь воспользовавшись силой высшего охотника, ударил несколько раз по стеклу, окончательно разнеся его. А после перепрыгнул через дыру и подбежал к девушке, что уже вытянула руки.

Впервые, как мне кажется, я так страстно обнимал Айку. Впервые прижимал ее к себе с таким рвением и желанием. Мне казалось, мы не виделись годами. Ее теплота, ее нежный голос, аромат тела, даже хвост, по которому я так скучал. Все это — мое. Я не могу жить без нее, как и без других девушек. Я — лидер этого племени.

— Сладкий, как же ты долго, — соприкоснувшись лбами, мы закрыли глаза на мгновение, а после Айка прижала руку к моей щеке, слегка повернув голову. — Смотри внимательно.

— Это же…

— Да, — ее голос звучит тихо, нежно, спокойно. Яйца перед глазами и впрямь огромные, но такие… красивые.

Серое и черное. Они покрыты миниатюрными трещинками, полосами и яркими точками. Черное словно в созвездиях, которые еще и переливаются под тусклым светом помещения. Серое, наоборот, отражает яркость и теплоту. Оно немного крупнее второго.

Стоило прижать руку к серому яйцу, как ощутил дикое тепло. Это… это просто поразительно. Я и сам не заметил, как улыбнулся.

Змея прижала свою руку поверх моей, хихикнув.

— Готовься придумывать имя, будущий папа.

— С радостью. Айка, нам нужно…

— Да. Пора домой, сладкий.

— Пора.

* * *

Встретившись с остальными, мы стали наблюдателями, как холодная и грозная Харана кинулась в объятия сестры. Она не сдерживала себя. Даже слезы появились. Ну а усилились они и окончательно потекли по щекам, когда черная змея прикоснулась к потомству сестренки. Айка обвивала оба яйца хвостом, удерживая их не слишком сильно, но достаточно надежно. Девушка бережно относилась к ноше. Она точно станет прекрасной матерью.

Уже после этого выбрались на поверхность через основной выход. Впереди шли Харана с Мартой. Они зачищали путь. Мы же двигались следом, чтобы точно ничего не приключилось. Руби я нес на своих руках. Состояние ее не сильно изменилось. В какой-то степени даже улучшилось. Медицинское оборудование больше не требовалось. Девушка жалась ко мне, обвивая руки вокруг шеи. Слезы медленно стекали по розоватым щекам.

Сейчас все волнения уже отступили в сторону. Оставалось только добраться до отеля. Племя обязано воссоединиться. Однако это уже дело времени.

Глава 11

Моя прекрасная змейка

Неподдельная радость, слезы и даже истерика — все это ждало нас в уже родных номерах. Девушки были счастливы видеть тех, кого держали в камерах слишком долго. Сунами и вовсе выхватила сестренки из моих рук и опустилась вместе с ней на колени, рыдая, как маленькая девочка. Мицуру и Сачико не отставали от Айки, а когда все же успокоились, начали разглядывать яйца змеи. Она была не совсем довольна такому пристальному вниманию, но ничего не говорила. Пережив столько всего, моя милая змейка была рада вернуться к остальным.

Уже ближе к вечеру, а, скорее, к ночи, мы разошлись по номерам. Надо признаться, доставить Айку в отель оказалось достаточно сложно задачей. Форму человека девушка принять не может, а потому, когда спустились с горы, сначала нашли просторный грузовичок, потом добрались до города и, когда народу совсем не было, Куро помогла подруге подняться в нужный номер по стене. С одним лишь везением никому не попали на глаза. Ну и окна выходили в квартал, что тоже не могло не радовать.

Сейчас, сидя на краю кровати и разглядывая два крупных яйца, что лежат в свернутых тканях для поддержания температуры, не мог скрыть своей улыбки. Даже не верится, что это все правда. Там ведь… там высшие духи. Хотя, возможно и обычные. Даже не знаю, что случится после рождения. Однако переживать буду потом. Сейчас я счастлив. Все закончилось. Проблемы отступили, пусть и временно. Нам нужно восстановить фитнес центр, найти место для Хараны и ее людей, а еще обзавестись каким-нибудь домом.

Все это время в ванной комнате был слышен поток воды. Когда же он прекратился, Харана выползла в одном лишь полотенце, оставляя за собой мокрый след. Заметив это, усмехнулся. Как же давно я не ворчал по этому поводу.

Девушка улыбнулась мне и подползла к яйцам. Ей хватило одного прикосновения, чтобы понять, все ли хорошо. А уже после она приблизилась ко мне. И в это мгновение тело змейки начало меняться. На моих глазах длинный серебряный хвост сменился на стройные ножки. Я так давно их не видел! Глаза прямо засверкали. Помимо всего этого, Айка еще и полуголая была. Прикрывается тем самым полотенцем, кокетливо стреляя в меня взглядом.

— Айка…

— Сладкий, я так соскучилась по тебе.

— Я тоже, — забравшись на меня сверху, Айка повалила на кровать, облизнувшись. — А тебе можно… ну…

— Ненадолго можно. Я не смогу сейчас удержаться.

— Моя ты хорошая.

Убрав полотенце в сторону, встретился глазами с чудесной грудью. Соски затвердели от прохлады