Ах ты ж… Всю радость от первого гола испортил! Не надо было включать эмпатию, чтобы понять, чего в этот момент хотели все наши — навалиться на судью скопом и разорвать, запинать, втоптать в землю.

Но все равно счет греет. Мы ведем!

Наши то ли расслабились, то ли растерялись — игра сместилась к нашим воротам. Я превратился в зрение, попытался ощутить каждую клеточку тела.

Да, наши шарахались от нападающих, защитники играли вполсилы, но умудрялись сдерживать натиск. А динамовцы — пас-пас-пас. И тут вылетел на мяч Мизерный. Попер, как Сэм обычно прет — отлетел в сторону Круминьш — а когда на Мизерного ринулся Борода, пяточкой катнул мяч ему в противоход — набегающему мелкому напу, который поспешил ударить по воротам.

Усиленное восприятие позволило рассмотреть, как в угол ворот низко идет мяч, чуть ли не чиркая по траве. Я сместился, готовый его отбивать, но понял, что — мимо.

И снова наша атака захлебнулась. И опять игра на нашей половине поля. Обыграв Думченко, теперь уже Мизерный хитро ударил по моим воротам и замер, восторженно разинув рот, уверенный, что я не допрыгну. Но я таки дотянулся в прыжке, отбил мяч, растянулся на траве. И сразу вскочил, уверенный, что будет повторная атака, но нет.

Пас Клыкову — пас Жеке — пас рванувшему по бровке Микробу, но только он развил скорость, как его снесли. Федор вскочил, раскинул руки, глядя на судью. Деталей не было видно. Видимо, нарушение было столь очевидным, что последовал штрафной в нашу пользу — но с нашей половины поля. Никак не получалось хоть раз поставить мяч перед их воротами.

Опять кто-то ударился о Самата…

И Сан Саныч сразу объявил замену. Еще минут пять, красная карточка Сэму, и мы остались бы в меньшинстве. Но обидно! И Самату обидно — видно издали.

Вошел Ведьмак, игра стала побыстрее. И тут «динамикам» уже пришлось перестраиваться. Ведьмак наш — он юркий и тонкий, хоть и немаленький. Удариться об него и упасть красиво не получится. Скорее наоборот. Скорее он отлетит. Вот! И отлетел! Ну? Будет штрафной с ударом по их воротам? Нет? Игровой момент, значит?

Ладно, проехали.

Опять снесли Микроба.

Еще один штрафной в их пользу — теперь об Рябова ударился кто-то. Прямо вот на линии штрафной! Как специально. То есть не как, а именно — специально. Такими вот моментами динамовцы гасили любой пожар у своих ворот. Причем готовились же! Явно готовились и знали, как себя и с кем вести. Вот чего они на Микроба ополчились? А того, что Микроб — самый быстрый из всех наших «бегунков». И самый выносливый. Вот его и останавливают раз за разом… «Игровой эпизод»… Ну да, ну да…

Краем глаза я посмотрел на скамейку. Там Самат кричал что-то тренеру, в грудь себя кулаком бил, а Димидко его успокаивал и махал в сторону поля: мол, не бери в голову, Сэм, мы все видели. И гол твой — отличный гол!

А на поле начались качели. Туда бежим, оттуда бежим. Вот и удары в створ ворот посыпались.

Накатилась бело-голубая волна — ну точно псы из «Маугли», только не рыжие — еле уловил момент удара, прыгнул, взял мяч, уже прижал к груди и начал вставать, а набежавший мелкий динамовский нападала по инерции врезался в меня, свалил, задел плечо бутсой… Вот теперь — случайно, но наши защитники, копившие злость всю игру, кинулись за меня мстить. А на них тут же сагрились бело-голубые. И быть бы тут драке — точно быть! Но — свисток на перерыв.

Я раскидал толкающихся, раскинул руки, грудью оттесняя разбушевавшегося Мизерного, прошипел, что уделаю его и посмотрел так, что он все понял и умерил пыл, попятился.

На него кинулся Борода из-за моей спины, но я его схватил и сжал, как в тисках.

— Спокойно! Все в порядке. — Отпустив Егора, я крикнул: — Да уймитесь вы! Они только этого и ждут!

Я повращал рукой, отмечая, что болит плечевой сустав. Поднял руку — вроде норма.

Мы вернулись в раздевалку. Не подавленные, нет — каждый напоминал хищника, жаждущего крови, даже обычно вальяжный Круминьш.

— Ну что, ребятки, поняли, как играть с мастерами? — спросил Димидко, меряющий шагами раздевалку. — Это вам не в первой лиге толкаться. Тут пальцем коснулся, а у него сразу кровь изо рта. И всё, и готово. Не футболисты, а балерины, мать их оп!

— Тренер, мне бы замену, — прогудел Рябов.

— Что такое?

Антон стянут гетру и показал в кровь разбитую голень, где надувалась огромная гематома. Димидко аж зашипел и воскликнул:

— Лед нужно. Срочно!

— А что ж ты на поле молчал? — спросил Игнат. — Что ж не свалился и не катался?

— Да как-то непривычно, что ли. Как-то не по-мужски… Да и без толку.

— Вот они сейчас одного-двух удалят — будет вам не по-мужски! — с укором сказал Димидко.

И выходит так, что на второй тайм у нас впереди два «мелкаша». Потому что в пару к Ведьмаку вышел Цыба. И тактика поменялась. Дальние верхние подачи — не работают. Теперь всё низом, в пас и обыгрыш. Зато о мелких не ударишься и не отлетишь. Симулировать больше не получится.

— Давайте, парни, просто продержитесь, — сказал Димидко перед выходом на поле. — При таком раскладе забить — это верх мастерства. Мы ведем, и это уже много.

Второй тайм начался нашими атаками. Именно внизу, именно в пас, именно в стеночки и забегания. Красиво и очень быстро. И Микроб убежал вперед, растаскивать чужую оборону рывками и кроссами.

И пошла игра, пошла! Так пошла, что пара последних защитников уже в центральном круге. Один я у ворот. А вот Димидко не согласен, с бровки жестом велел нашим возвращаться, но в горячке боя на него перестали обращать внимание — нажимали, нажимали, гоняли мяч вдоль штрафной. Микроб ворвался, обходил противников, как стоячих.

Спины закрыли обзор, я чуть сместился и любовался, как Микроб крутил вертушку, обыгрывая двоих. И тут его сбил третий, грязно и непрофессионально — по ногам сзади. Федор упал. Вскочил, готовый броситься в бой, и захромал. Наклонился, массируя колено.

Такое явное нарушение арбитр проигнорировать не смог. Подбежал к нарушителю и помахал «горчичником». Вот и скажи потом,