девушки, на которой женится Раймон. Он приезжал тогда с нею, но я почти не обратила на него внимания. Как оказалось, он на меня обратил. И он, и его люди были пьяны. Видишь, какие ссадины и кровоподтёки на моих руках? Я боролась с ним, как могла. В ярости он толкнул меня наземь и принялся хлестать плетью. И это прямо в нашем дворе, куда он приехал как гость! Меня спас Гуго, сын Берты, парень недюжинной силы. Он отшвырнул негодяя, а затем проломил голову одному из его людей. И теперь тот при смерти, и если не выживет, то Гуго придется навсегда бежать из этих мест, ведь он простолюдин, и его казнят, если… А если и выживет, все равно надо бежать. Нам негде взять денег на уплату виры.

Паломница покачала головой. — Деньги ты можешь взять у отца. — Но как я могу… — А смотреть, как четвертуют Гуго, ты сможешь? — вопрос прозвучал резко, как удар. — Знаешь, возьмись за ум, смири свою гордыню и езжай к отцу. Он сейчас все для тебя готов сделать. Пользуйся этим. Или тебе больше нравится сидеть в вашей хибаре и ждать, чтобы снова явился тот? Он может изнасиловать тебя, и Гуго уже не поможет! Не спасет тебя и твой Раймон, который со своими борзыми говорит ласковее, а о тебе уже и думать забыл. Больше тебе скажу, он нарочно уехал, чтобы все произошло без него. Ну, просто чтобы ты от него отвязалась, а заодно и доставить удовольствие приятелю, раз уж тому ты приглянулась. — О нет, нет! — воскликнула Армель, пятясь от нее в ужасе. — Он не такой, он… Женщина горько рассмеялась. — Милая, а почему ты так потрясена? Он как раз такой и есть! Это со своими благородными доннами он сама галантность, а ты кто? Просто бастардка, хоть и красивая. Вылечила его себе на беду! Где же твоя гордость? Стань знатной госпожой, и тогда ты сама посмеешься над ними! Ну вот представь себе рожу этой его дамы, когда в присутствии всей местной знати объявят о твоём прибытии на бал или, к примеру, на соколиную охоту! Это стоит того, чтобы простить отца, да и твоя матушка там, на небесах, порадуется. Подумай, пока не поздно. Ради чего ты желаешь всю жизнь оставаться в нищете? Просто из детского упрямства? Сейчас ты начинаешь понимать, что побеждает всегда тот, кто сильнее. Сила духа у тебя есть, видно, что ты не пугливая овца. Теперь тебе надо занять положение, которого тебя лишили. Это будет правильно, дитя мое! Справедливость на свете торжествует так редко, а у тебя как раз тот случай, когда это возможно. Ну сделай это хотя бы назло тем, кто оскорбил твою мать и тебя!

— Я сделаю это, чтобы спасти Гуго, — глухо проговорила Армель. — Но ни отца, ни брата я не смогу полюбить! — Вот и умница. Ты сделай главное, а дальше будет видно.

Глава 5

Через два дня после этого разговора капеллан барона подготовил все необходимые документы.

Как и полагалось, церемония должна была состояться в присутствии свидетелей.

В качестве таковых барон пригласил своих друзей вместе с женами, а также несколько наиболее близких к нему рыцарей-вассалов. По торжественному случаю замок должен был почтить своим присутствием аббат Бенедикт из обители Святого Деодата.

Из родственников должен был присутствовать только маленький Амори.

Впрочем, Армель уже знала, что у мессира Корбэ, кроме нее и сына, не осталось родных по крови людей.

Но вот у Амори была родня со стороны матери.

Армель до недавнего времени была не в силах даже слышать имя покойной супруги своего отца и не задумывалась, кто были родственники госпожи Гизеллы.

Но, видимо, теперь настало время познакомиться и с ними.

За день до церемонии у ворот мощно проревел чей-то рог. Само по себе это было не удивительно, особенно сейчас, когда в замке Корбэ ожидали гостей. Например, вот-вот должен был появиться аббат Бенедикт, от него уже прискакали вестовые.

Может быть, это он и есть?

Армель знала, что ее отец дружен с аббатом, который слыл самым ученым человеком в округе. Барон накануне просил ее выйти встречать Бенедикта вместе с ним, как только тот прибудет.

Она подошла к зеркалу — идеально отполированному листу металла, закрепленному на стене, и оглядела себя. Синее платье-блио с ниспадающими от локтей широкими рукавами и коротким шлейфом было вышито по подолу золотой нитью и очень шло Армель, подчеркивая цвет ее глаз. Волосы были заплетены в две косы, перевитые шелковыми лентами.

Она выглядела достойно своего нынешнего положения и вместе с тем скромно, как и полагалось молодой девице, которая впервые будет представлена в обществе.

Армель уже хотела выйти, когда в дверь постучали.

Девушка улыбнулась. Это был условный стук, который придумал ее брат. Просто чтобы было интереснее, решила она, включаясь в его игру. Ведь Амори был ребенком, но не мог играть, ездить верхом и учиться фехтованию, как другие мальчики его круга.

Она радовалась, когда он развлекал себя и ее, выдумывая что-нибудь интересное.

— Это не только интересно, но и полезно, — объяснял мальчик. — Я же не просто так колочу в дверь, а подаю тебе условный сигнал, что это я. Это почти так же надежно, как назвать пароль! Мы и его с тобой придумаем. И время от времени будем менять. По-моему, раз в три дня — то, что нужно!

— Зачем так много предосторожностей, Амори? — смеялась она.

— Это же ясно! Чтобы враги не ударили в спину!

— Думаешь, они у нас есть?

— Конечно. Враги есть у всех, — рассудительно сказал Амори. — Каждый должен уметь защищать себя. Кто как может.

И Армель понимала, что он прав.

Сейчас он явился сообщить сестре о прибытии первого гостя, который оказался не из числа приглашенных бароном.

— Приехал мой дядя Эврар, барон, владетель замка Конфолен. Брат матушки. Он хочет увидеться с отцом.

— Вот как… — вырвалось у нее.

Армель избегала говорить с братом о его матери, как и обо всем, что могло быть с нею связано, и Амори с самого