Однако пока она размышляла, Фирс обиженно поджал губы, поправил на переносице те самые очки и, демонстративно не глядя на них обоих, промаршировал прочь.

Лир заворчал, косясь ему вслед.

— Как думаешь, Ань, он и правда такой идиот или прикидывается?

— Думаю, два в одном, — постучав по нижней губе, решила она. — Кстати, раз Фирс так аккуратно напомнил, что ты посвящен в тайны даитьевской науки, можно я тоже спрошу кое-что?

Много вопросов не давали землянке покоя, но один больше других.

— Мы не торопимся, — сознался Лир, двинувшись дальше. — Я сказал это, чтоб он отстал.

— Нет, я не об этом.

— Я не буду тебе гадать.

— О, очень смешно.

За поворотом, из-за которого выскочил недавно Фирс, оказалась балюстрада, на которую как раз выходили двери зала совета старейшин — главного помещения во всем замке. Странно, что охрана тут не толпилась, как бывало обычно, и стояли всего двое ленивых стражников.

Аня собиралась было спросить, не знает Лир какой-нибудь тайный способ, чтобы вернуть ее отцу память (ведь сам Хэллхейт как-то вспомнил целую жизнь), но за их спинами раздались шаги. Землянка с фомором синхронно обернулись, увидели Сварга и еще одного седобородого даитьянина. Оба в изумрудных, отглаженных костюмах, тихо беседуя, прошли мимо, не заметив ребят за колонной, и скрылись за дверями зала.

— Отлично, — будто вспомнив о чем-то, Хэллхейт тут же расправил плечи и направился следом. — Мне пора. Увидимся.

Ане оставалось лишь растерянно уставиться на его спину.

— А тренировка-то будет? — окликнула она.

— Да, конечно. Все по плану! — по пути пригладив взъерошенные волосы, Лир зашел в зал, несмотря на все попытки охранников у дверей преградить ему путь.

«Какие все стали скрытные», — вздохнула Аня и вдруг заметила топающего вдоль коридора Шаньгу. Беспечного рыжего кота, обитавшего в Келасе, очевидно, тоже не устроила перспектива остаться на Земле навсегда, как и саму Аню.

В голове промелькнула заманчивая идея. Аня могла бы заглянуть в голову Лиру или одному из старейшин и с легкостью узнать все, что от нее скрывают. Однако и Лир, и старейшины почувствуют чужое присутствие в своих мыслях и будут (без преуменьшения) в ярости. Люди дорожат своим личным пространством, что уж говорить о неприкосновенности собственных мыслей, но вот кот…

Закрыв глаза, Аня устремила воображаемое внимание на Шаньгу. К ее удивлению, тот оказался даже рад незваной гостье, решив, похоже, что с ним так играют.

Соприкосновение с его разумом стало для Ани чем-то новым. Странным, но даже веселым. Шаньгу не преследовал водоворот бесконечных забот и беспокойств, как людей — им двигали инстинкты. Он воспринимал все иначе, и от этого мир его глазами выглядел совершенно другим: мелкие детали интерьера вдруг стали важны, например, солнечный зайчик в углу, а обстановка ускользнула от внимания Ани; тихие шорохи — интересно, а голоса людей, наоборот, лишь мешают охотиться на зайчиков, на них можно не обращать внимания (если, конечно, люди не кричат — тогда лучше с ними не играть).

Шаньга хотел свернуть к лестнице, когда Аня мягко направила его за Лиром.

«Не делаю ли я сейчас то же, что и Хораун? — подумала на миг она. — Контролирую других?» — Ее даже напугало, с какой легкостью она управляет мыслями кота. Это же неправильно! Должно быть. Но, пекельный Астерот, что за невероятное ощущение полного контроля над кем-то… Нет, неправильно, неправильно.

Вприпрыжку Шаньга подскочил к указанной двери, лоснясь к ногам одного из охранников, а затем принялся оставлять на ледяном полу полосы от своих когтей, хвастаясь Ане, какие те острые и прекрасные.

«Я же не планирую ничего плохого, как Хораун, — успокоила себя Аня. — Никому не собираюсь вредить. Это просто пушистый кот, который воспринимает все как забаву. Всем от этого только лучше».

Пришлось постараться, чтобы смотреть глазами Шаньги, но обрабатывать информацию разумом человека. Оттенки сливались и цвета перемешивались. Из-за приоткрытой двери, Аня все-таки различила блестящий овальный стол, зеленые костюмы старейшин и высокие ботинки Хэллхейта, замершие посреди зала.

— …не дает тебе право прерывать наше совещание по пустякам, Хэллхейт! — негодовал кто-то.

— По пустякам? — возражал Лир. — Пусть я и фомор теперь, но знаю о делах Суталы больше, чем все ее жители вместе взятые!

Напряженная пауза.

— Мунвард, то, что ты просишь, не…

— Мунварда больше нет, Варег. Перед вами Хэллхейт. И у него тоже есть армия.

Волна встревоженного ропота.

— Нам не к чему спорить, друзья мои, — заглушил всех баритон. Отец Никка и Даф? — Лир, что ты имеешь в виду под словом «проблемы»?

— Я сказал наши проблемы, Сварг, наши. И даитьян, и фоморов.

— Которые?

— От которых сотрясаются земли.

Аня не могла знать, о чем думают в этот момент старейшины, но отчетливо уловила исходящее от них потрясение. Почти страх! Эмоция была такой сильной, что ее сознание невольно выкинуло обратно в собственное тело. Шаньга расстроенно мяукнул, опять оставшись один в своей голове, но Ане было уже не до него.

Что так испугало старейшин? И что может сотрясать земли, если война уже позади?