Что творилось в стане врага — стало усладой для глаз. Кто не был защищён бронёй на момент атаки, катались по земле, в напрасных попытках унять хлеставшую изо всех дырок кровь, а таких было десятки тысяч! Не пострадали лишь танкисты, они-то и ответили на вторжение слаженным залпом орудий, нашпиговав Рока двухсоткилограммовыми фугасными снарядами.

Башка твари приняла первый удар стоически. С десяток болванок, пробив мерзкую плоть, увязли в неохватной утробе, отчего-то не разорвавшись внутри. Существо ответило на агрессию выдохом скверны. Три «Левиафана» и один «Монолит» накрыло липкое чёрное облако. По окрашенной в хаки броне пошла ржа — монструозные бронированные колоссы, чихнув выхлопами напоследок, заглохли все как один. Тяжёлая крышка люка наводчика-оператора на башне слева откинулась в сторону.

Мощная, намагиченная оптика позволила разобрать в деталях масштаб происходящего. Выбравшийся на проржавевшую броню мехвод закашлялся, исторгая из лёгких пыльные клубы, а затем — рассыпался струпьями праха. Нетронутое снаряжение бесформенным комом опало вниз. Всё случилось мгновенно, но я, будто в слоумо, заметила, как, неспешно скатившись с порыжевшего корпуса, наземь падает золотое обручальное кольцо. Лики войны, чтоб их черти драли! Неприятные мелочи, которые, оседая в памяти, вынуждают кровавых мальчиков являться во сне плохим девочкам. Да и по херу!

— Никого не жалко, никого! Ни тебя, ни меня, ни его, — прогундосила я строчку популярной песенки барона Шнурова.

Тем временем Рок вывалился из бреши всей своей непомерной массой, попутно раздавив несколько легкобронированных машин и энное число личного состава, не успевших отползти либо отбежать подальше. На поляне началось настоящее вавилонское столпотворение: смешались в кучу люди и стальные кони. Неразбериха стояла такая, что даже стороннему наблюдателю было трудно понять, где чья голова, а где жопа.

Техника, пытаясь маневрировать, давила бойцов. Колёса, пробуксовывая на месте, вязли в человечьей плоти, траки гусениц, наматывая кишки, разбрызгивали кровавую кашу во все стороны. Кто-то пытался стрелять, кто-то бежать. Хлопнул Щелкунчик, отправляя «Монолит» в неизвестном направлении, а я опять не уловила перехода материи в газообразное состояние, настолько всё стремительно произошло.

Тысячи стволов одновременно посылали десятки тысяч пуль в сторону бесчинствующего монстра, а тому — хер по деревне, два по селу. Особь, явившаяся по души вторженцев, была раза в три больше, чем предыдущая. Судя по всему, габариты разнились в зависимости от угрозы. Ничуть не сомневалась, что привратник разлома — цепная зверушка незримых владетелей, а это непорядок: на моей земле творится какая-то чертовщина, а я делов не знаю!

Отступившие с поляны силы, собравшись в кулак, нанесли очередной удар по церберу из тяжёлой артиллерии. На этот раз атака увенчалась успехом. Тварь значимо утратила в весе. Потеряв десятки тонн оторванной плоти, изрыгнула из многочисленных пастей бурую кашу, а затем, тяжело хрюкнув, осела на брюхо.

Снаряды всё же смогли остановить Рока, но ненадолго. Нет, существо не кинулось на последнем издыхании рвать и метать — напротив, затихло, а затем забулькало так, что не понадобились чувствительные микрофоны, чтобы услышать странное бурление адского котла.

Крепкая бородавчатая шкура пошла пузырями, титан на глазах рос, ширился, надувался, трансформируясь в гигантскую тефтелю. Раздался крик Лопухиной с призывом открыть рот. Зачем, для чего — я так и не поняла, а когда поняла, возблагодарила Морану за посланную мне богами Евдокию.

Сработали архимаги — не жалея своих, нанесли удар на упреждение, долбанув плазменными сферами по аморфному образованию. Не знаю, что спровоцировало взрыв такой силы — магия или цепная реакция, но даже нам пришлось несладко: отряд щепками разметало по позиции, благо никто не сорвался вниз с двухсотметровой высоты.

Придя в себя, я получила сигнал на КПК о том, что выжигатели активировались, среагировав на небывалый всплеск магической энергии. Если и остался кто живой среди магов, то их источники дотла сожжены артефактами. Надеюсь, так и вышло. Раз уж цербера смогли истребить, то мой мелкий отряд чудодеям на один зуб! Не хотела бы я столкнуться в прямом противостоянии с людьми, обладающими такой неимоверной силой. Недооценивать врага не входило в число моих вредных привычек.

Оглядевшись, порадовалась за бойцов — выглядели они хоть и помятыми, но вполне довольными жизнью. Обошлось на этот раз. Царапины и синяки не в счёт. Опасаясь за внутренние травмы, приказала выпить зелья, запас позволял не экономить. Никто и не спорил. Подобрав разбитую оптику, повертела в руках: прибор ремонту не подлежал. Отбросив в сторону за ненадобностью, достала из хранилища свеженький кофр.

Открывшаяся картинка заставила биться сердце чаще: от былой мощи армии недруга не осталось и следа. Не вся бронированная техника была уничтожена, как минимум пятьдесят единиц оставались на ходу, да и пехоты немало выжило: тысяч пятнадцать, а то и двадцать барахтались в разломной грязи, в спешном порядке пытаясь покинуть места распространения скверны, но в любом случае это уже не та сила, которая внушала уважение.

Деморализованный противник не представлял на данный момент особой угрозы. Лишь три выживших архимага, коим чудом удалось избежать губительного влияния выжигателей, чуть напрягали. Среди них был тот самый кудесник, загеноцидивший шершней.

Прикинув дистанцию, на всякий пожарный сверилась с дальномером: пять тысяч двести метров. Для облегчённой снайперской винтовки «Волкодав» — не расстояние. Перейдя на истинное зрение, выставила поправки. Условия для стрельбы идеальные — ветра в разломах не случалось. Дослав патрон в патронник, приласкала спусковую скобу. Сухой щелчок — и голова архимага лопнула спелым арбузом. Ещё один, и магическая пуля снесла верхушку черепа второму незадачливому колдуну, а вот третий, не будь дурак, схоронился за бортом БТРа. Не судьба. Снять всех не вышло.

Маякнув Шороху, дала добро на отстрел высшего офицерского состава. Не зря же лёжки снайперские готовили. Пока враг деморализован, есть возможность нанести весомый урон, лишив остатки воинства подобия управления. Лопухиной отдала приказ выводить часть взвода к памятной пещере, а сама осталась прикрывать стрелков.