4 — Интимный Контакт

Жжжжжжж

Жжжжжжж

Жжжжжжж

Сопоставление Блуднячков с собаками — не совсем верное, но очень близкое к их природному смыслу. Симбиотика отношений между ними и Слизневыми — довольна проста.

Те оранжевые «мальцы», что «атаковали» Крэя в первую ночь пребывания в мире Няши, оказались совсем не враждебными. Они всего-навсего искали укромное убежище в теплом месте, защищенном со всех сторон. Коим, так некстати для Крэя, и так удачно для них, оказался испуганный вспотевший мальчишка, вкопавшийся в землю. Что земля, что гора, что парень… Личинкам Слизневых — без особой разницы. У них и интеллекта, в отличии от повзрослевших особей, не шибко много на стадии развития. Большое питательное вещество, теплое, с дырками, куда так удобно заползти — внутренним сенсором их манило туда, чтобы зарыться, укутаться и спрятаться на пару месяцев для созревания… Блудняки же служили их инкубаторами, пастухами и охраной, временным пристанищем, разносящим деток по редким плодородным землям Няши на как можно более дальние расстояния от Логова.

Блудные Огни взамен получали необходимые им токсичные выделения слизи. Перенося малышей, Огненные создания поглощали насыщенную и отвергнутую слизь растущего организма, их остатки и мертвые ткани. Эти ресурсы шли на поддержание энергии и создании магнитного поля. Также слизь служила защитой от наиболее страшных хищников этой Топи — Рательдатов. Животные, напоминающие пятиметровых Медоедов (в честь которых Крэй и дал им название), очень не против полакомиться ядром Блудных Огоньков в дополнение к своему обычном рациону из мелких крокодилов, скорпионов, змей и ежей. Личинки Слизневых, отложенные в небольшие норки, тоже входили в их рацион, но благодаря ядовитой слизи, покрывавшей детёнышей на второй стадии развития — превращались из деликатеса в отпугивающую гадость. Чем, собственно, и пользовались Блудняки, находя личинки и нося их с собой, обмазываясь той слизью и расплескивая растущих Слизневых. Таким образом, Блуднячки и Слизневые формировали сложную, но взаимовыгодную связь, обеспечивая выживание обоих видов.

Помимо того, повзрослевшие разумные Слизневые приручали Блудняков, питая их, балуя особой смесью слизи, дурманящей сознание. А также предоставляли им вариации защитной оболочки, жилища из затвердевшей слизи. Блудняки же использовали магнитное поле для помощи в создании сложных конструкций и достижении непосильных задач для слабых и, в целом, беспомощных Слизневых.

Жжжжжжж

Жжжжжжж

Жжжжжжж

При первом контакте с этими Существами — вся информация впиталась в подкорку мозга Крэя, не успел он и глазом моргнуть.

Ни образами, ни через диалог. Крэй теперь просто знал то, что Слизневые сочли необходимым объяснить. Основы основ для выживания, их мироуклад и порядки.

Слизневые, с их небольшими ушками-усиками и вытянутыми хвостами, показались Крэю чрезвычайно разумными существами, возможно, в некоторых аспектах даже превосходящими людей по уму.

Говорить они не умели. Да и в мире Няши не было нужды в электричестве, механизмах или даже колесах. Весь многовековой прогресс от Неандертальца до Человека Разумного здесь отсутствовал.

Вопреки всему, разум — не просто способность к изобретениям, а форма сознания, которая выражается в идеях и принципах. Это особое сознание, самосознающий рассудок, обладающий определенными идеалами.

Подростки из приютившей Крэя в его родном мире «Семьи Монастыря» умели читать и писать — редкость для Саксонии тех времен. Книгопечатание только развивало свой ход в Священной Римской империи германской нации, в обиходе гуляло множество диалектов и языковых схем, толком брать знания негде. Особенно оборванцам без нравоучительного надзора взрослых.

Благо, у них был братец Ли.

Откуда Ли такой урожденный умом, Крэй банально не помнил. То ли выходец из знатной семьи голубых кровей, потерявший все и спасшийся бегством, то ли сбежавший навстречу приключениям из ученой академии, то ли… Важно другое. Нашедших друг друга несчастных детей обучил всему, что знал сам — Ли, ушедший по итогу в неизвестность. А те, в свою очередь, обучили и Крэя.

Ли, самому старшему в «Семье», уже было не до плотного воспитания новичка — взрослый отрок чаще находился на улицах, добывал пропитание. Вот этому ремеслу Ли обучал Крэя лично, привлекая на помощь Аба. А чтение и письмо — возлегло на плечи сестер.

Пару-тройку лет, половину от того времени, что Крэй прожил под крышей монастыря — Ли находился рядом. Этого хватило, чтобы тот успел натаскать юного Крэя на ловкость рук, смекалку, острый ум. Да, Крэй много почерпнул от старшего до его ухода. В том числе и немецкое правописание: Ли проверял по итогу, указывал на ошибки, за которыми не уследили старшие сестры Лизи и Барбел, отвечавшие за грамотность Крэя.

Латынь, итальянский, чешский, венгерский и польский… Ли почти свободно говорил на всех языках Священной Империи. По меньшей мере — так казалось «Семье». На каком-то лучше, на каком-то похуже, но точно — говорил. Может, и самую малость, но детям и пары иностранных слов хватило, чтобы провозгласить Ли всезнающим мудрецом и гением лингвистики. Всем остальным с трудом давалось даже немецкое чистописание. Об ином и мечтать не приходилось.

В заброшенном монастыре познавательных рукописных книг нашлось немного. Видимо, ими в нелегкие времена разжигали огонь обреченные, чтобы хоть как-то согреться зимой… А те книги, что остались — к ним Крэй не испытывал особого интереса, учитывая, что зачитал их до дыр и вызубрил от корки до корки в процессе обучения.

Зато дорвавшись до современных книг после перехода в другой мир, в Германии очень заинтересовался своими соплеменниками из будущего для него, но уже ушедшего для остальных века. Немецкие изобретатели, немецкие философы… На полке над кроватью у Бабы Лены, которая неделями выхаживала больного найденыша, нашелся богатый выбор литературы.

Так Крэй и провел свою юность, читая в свободное время Канта, а затем и его последователей Гегеля и Ницше. Несвойственные для русских трактаты, отличающиеся от трудов Маркса и Энгельса, парень захватил при отъезде в СССР в качестве прощального подарка от Бабы Лены, как Евгений постоянно называл Хэллен, старую немецкую добрую женщину из внутреннего сопротивления, как привык называть ее и Крэй за время короткого пребывания рядом.

Да, глубокие и сложные труды величайших умов — не совсем обычное чтиво для подростка в послевоенное время… Но что о парне из далекого времени и мира можно точно сказать — обычным он и не был. Из этих книг паренек почерпнул многое, а так и