идет вниз со столь легкой ношей, в то время как эти мужчины и женщины нагружены так тяжело. И двигаются так быстро. Они с Марнсом прижались к перилам, когда мимо, извинившись, протопал спускавшийся носильщик. Его «тень», девушка лет пятнадцати-шестнадцати в шортах, шла за ним по пятам с мешками, судя по всему набитыми мусором для центра утилизации. Джанс долго смотрела девушке вслед, на ее длинные, гладкие и мускулистые ноги, и неожиданно ощутила себя очень старой и очень уставшей.

У путников постепенно выработался определенный ритм, но в районе тридцатого этажа у Джанс зародилось сомнение. То, что на рассвете казалось отличным приключением, теперь выглядело серьезным испытанием. Джанс отлично понимала, каких усилий потребует подъем на обратном пути.

Они миновали верхнюю станцию обработки воды на тридцать втором, и Джанс поняла, что видит практически новые для себя части укрытия. Стыдно было признать, но так глубоко она не спускалась уже очень давно. И за это время тут произошли изменения. Даже стены оказались иного цвета, чем ей помнилось. Впрочем, трудно было доверять своей памяти.

По мере приближения к этажам компьютерщиков поток людей на лестнице заметно поредел. Здесь находились самые малозаселенные уровни укрытия, где около двух десятков человек – в основном мужчин – работали в собственном маленьком царстве. Серверы укрытия занимали почти целый этаж, и на них теперь медленно восстанавливалась недавняя история, полностью стертая во время восстания. Доступ к ним сейчас строго ограничили. Проходя мимо лестничной площадки на тридцать третьем, Джанс готова была поклясться, что слышит мощное гудение поглощаемого серверами электричества. Чем бы когда-то ни являлось укрытие и для чего бы изначально ни предназначалось, Джанс, даже не спрашивая, знала, что эти странные машины были неким основанием для превосходства. Их энергопотребление служило постоянной причиной споров во время совещаний по бюджету. Но необходимость очистки, боязнь даже заговорить о внешнем мире и все связанные с этим табу давали компьютерщикам невероятную свободу действий. Именно в АйТи находилась лаборатория, где изготавливались комбинезоны для чистильщиков – специально под человека, ожидающего в камере, и уже одно это делало АйТи отделом особенным.

«Нет, – решила Джанс, – причина тут не только в табу, чреватых очисткой, и в боязни внешнего мира. Причина также и в надежде. В каждом обитателе укрытия жила эта невысказанная, смертельно опасная надежда, глупая и фантастическая. Надежда на то, что пусть не для них, так для их детей или внуков жизнь во внешнем мире вновь станет возможной. И что это окажется заслугой АйТи, а мешковатые комбинезоны, изготавливаемые в их лабораториях, сделают мечту – реальностью».

От одной только подобной мысли Джанс ощутила дрожь. Жить снаружи. Ну нет… Внушенные с детства страхи оказались сильнее. А вдруг Боженька услышит и выдаст ее? Она представила себя в комбинезоне чистильщика, что оказалось совсем нетрудно. Представила, как облачается в этот подвижный гроб, к которому она приговорила столь многих.

На тридцать четвертом этаже она свернула на площадку. Марнс присоединился к ней, уже с флягой в руке. Джанс сообразила, что весь день пьет из его фляги, а ее собственная так и осталась пристегнутой к рюкзаку. Было в этом нечто трогательное и романтичное, но одновременно и нечто практичное. Гораздо труднее доставать сзади свою флягу, чем извлечь ее из рюкзака спутника.

– Нужно отдохнуть? – Марнс передал флягу, в которой осталось два глотка. Джанс сделала один.

– Здесь наша следующая остановка, – сказала она.

Марнс посмотрел на выцветший номер, нанесенный на дверь по трафарету. Он наверняка знал, на каком они сейчас этаже, но повел себя так, словно ему требовалось это перепроверить.

Джанс вернула флягу.

– Прежде я всегда посылала им сообщение, чтобы получить их согласие на очередную кандидатуру. Так делали мэр Хамфри до меня и мэр Джефферс до него. – Она пожала плечами. – Таков обычай.

– А я и не знал, что они должны одобрить кандидата. – Марнс допил воду и похлопал Джанс по спине. Затем покрутил пальцем, показывая, что она должна повернуться.

– Ну, они никогда не отвергали ни одну из моих кандидатур. – Джанс почувствовала, как он достает из ее рюкзака флягу и засовывает вместо нее свою. Рюкзак стал чуточку легче. Она поняла, что Марнс хочет нести ее воду и делиться ею, пока и вторая фляга не опустеет. – Думаю, неписаное правило здесь таково: мы должны тщательно рассматривать кандидатуры всех судей и работников правопорядка, зная, что существует некий неформальный надзор.

– Значит, теперь вы делаете это лично.

Джанс повернулась к Марнсу:

– Я подумала, что раз мы проходим мимо… – Она сделала паузу, дожидаясь, пока молодая парочка торопливо пройдет вверх, держась за руки и шагая через две ступеньки. – И что будет еще подозрительнее, если мы не остановимся и не зайдем.

– Зайдем, – процедил Марнс.

Джанс не удивилась бы, если бы он плюнул через перила, – его тон предполагал такое. Она вдруг ощутила, что обнажилось еще одно из ее слабых мест.

– Считай это актом «доброй воли», – сказала она, поворачиваясь к двери.

– Нет, я буду считать это вылазкой на разведку, – проговорил Марнс, следуя за ней.

* * *

Джанс поняла, что, в отличие от роддома, в компьютерном отделе их не пропустят в таинственные глубины. Пока они ждали, она увидела, что даже одного из здешних работников – это было ясно по его красному комбинезону – тщательно обыскали перед тем, как выпустить на лестницу. Похоже, в обязанности человека с дубинкой – сотрудника отряда внутренней безопасности АйТи – входила проверка всех проходящих через металлические ворота. Впрочем, дежурная по другую сторону ворот оказалась достаточно почтительна и вроде бы даже рада тому, что мэр нанесла им визит. Она выразила им соболезнования по поводу недавней очистки, что было странно, – но Джанс не отказалась бы слышать подобное чаще. Их провели в небольшой зал для совещаний, примыкающий к главному холлу, и мэр предположила, что здесь удобно собирать представителей разных отделов, не докучая им необходимостью преодолевать заслон из сотрудников службы безопасности.

– Посмотрите на все это пространство, – прошептал Марнс, едва они оказались в зале вдвоем. – Видели, какого размера здесь холл?

Джанс кивнула. Она обвела взглядом стены и потолки, высматривая глазки или нечто иное, подтверждающее жутковатое ощущение, что за ними наблюдают. Положив рюкзак и трость, она устало вытянулась в одном из роскошных кресел. Когда оно сдвинулось, мэр поняла, что кресло на колесиках. На отлично смазанных колесиках.

– Всегда хотел сюда заглянуть, – признался Марнс, разглядывая холл через застекленное окно. – Каждый раз, когда проходил мимо – а случалось это всего раз десять, – мне было любопытно посмотреть, что тут