Я подумал, не тормознуть ли его. Мало ли что – позвонит в милицию, и все… Но, по счастью, он сам тормознулся.

- А, так у меня здесь есть! – вспомнил он, поднялся по легкому трапу в самолет и сделал мне знак рукой.

Я поднялся, сразу достал деньги. Он поглядел на них слегка контужено. Я предупредил, что за парашют даю залог, и он должен мне его вернуть, когда сдам снаряжение в полной сохранности. Летчик кивнул, засунул деньги в комбез и повеселел.

- Значит, так. Порядок знаешь, - впервые заговорил он командирским тоном. – Прыгаешь с восьмиста автоматом.

- Ну, понятное дело, что не с четырех, - кивнул я. – Девушке я не в Питере свидание назначал.

Летчик приободрился, услышав более-менее толковый ответ. Протянул мне «гробовой» договор, я подписал.

Мы взлетели. До места было рукой подать.

- Я сделаю пару-тройку кругов, будем выбирать площадку.

- Да хоть десять, - сказал я, теперь времени было навалом.

Через плечо он понаблюдал, как я облачаюсь, слегка нахмурился, стал напоминать, что как делать.

- Вот там поле, оно твое, - указал он. – Правее лес. Немного ветрено… Но ничего. Будет сносить - не паникуй, не дергайся. Вон твоя платформа… Девушка-то где?

Я прищурился. Было не разобрать в малиновой дымке, есть там кто или нет. Сердце уже билось, кажется, чаще, чем когда я держал на мушке двух жлобов-омоновцев.

- Там, должна быть там, - с предельной уверенностью сказал я.

- Хорошо. Значит, идем на контрольный. Готовься, - предупредил летчик.

В нужный момент он оторвался от штурвала, быстро и уверенно прошел и открыл мне дорогу к славе.

- Готов? – спросил он.

Я кивнул.

- Надо сказать «готов»! – гаркнул он.

- Готов! – крикнул я.

Он глянул на меня так, как, наверно, смотрели командиры эскадрильи камикадзе на своих пилотов, отправляя их в вечность…

- «Первый» пошел! – крикнул он и пихнул меня, как надо.

Холод и свет ударили в лицо. Надо мной хлопнуло, и я завис. В этот миг сорвало парик. Я мотнул головой туда-сюда, безнадежно ища его глазами. На фоне синего неба он улетал, махая локонами, похожий на взъерошенную чайку. Вот это представление, подумал я, вообразив удивление пилота.

Щеки и нос зверски жгло. Хорошо, что очки не слетели.

Меня и вправду сносило. И прямо на лес, чего и боялся пилот. Верный его заветам, я решил не дергаться и не пытаться управлять парашютом – будь что будет, авось пронесет.

Пронесло почти. Я прошел над редким сосняком и уже думал, что пронесло совсем. Но тут меня очень грубо дернуло сзади, что-то там затрещало, и меня качнуло высоко вперед, как на качелях. Когда потянуло назад, я в панике развернулся… Хорошо, что меня не успело тут же развернуть обратно, а то позвоночник, затылок… лучше не думать. Прямо на меня несся ствол сосны. Я выставил руки, но самортизировать не успел – и боднул дерево.

Бум! Затемнение…

Я очнулся, чувствуя необыкновенную легкость в теле и страшную тяжесть в голове. Не сразу удалось проморгать сиреневатую мглу. Я провел рукой по глазам – и что-то смахнул. Оказалось, погнувшуюся оправу очков, что висела у меня на правом ухе. Она упала в снег.

Сам я висел метрах в пяти над заснеженной землей. На ней стояла Алиса. В одной руке она держала два натянутых поводка. Моя Шеба и ее Граф эдакой сладкой парочкой радостно пялились на меня, в унисон махая хвостами.

- Меня уже просто мутит от этой твоей синей куртки, - и вправду рассердился я и на Алису, и на радостную сытую Шебу, явно дружившую с Графом. – Хоть по такому случаю могла бы надеть что-нибудь поприличней!

Пока Алиса смеялась, окутываясь легким парком, я расширил поле зрения… Чуть поодаль от нее, около «Хонды», стоял в черном нубуке ее «немой Макс». На той же прямой, только метрах в пятидесяти, густо чернел гроб «гелентвагена». Облокотившись на его капот, улыбался мне издали тот самый жлоб, что зимовал в моей бывшей квартире.

Я огляделся, предугадывая неладное – и не ошибся. Все стороны света, красивого зимнего заката были заняты людьми Алисы. Слева за соснами стоял внедорожник, а около него – два гризли в омоновской форме. Похоже, те самые, что разводили меня в электричке просроченным билетом. Справа, ближе к платформе, – еще один внедорожник. Около него никого не было, но если бы вышли те, кто тормозил меня полосатой палкой на дороге, я бы не удивился. Мне даже почудилось, будто далеко, на нитке шоссе, стоит светлый «жигуль»… или там был просто сугроб?.. Короче, имя им было легион.

- Кто ты? – спросил я Алису.

Она перестала смеяться и несколько секунд загадочно молчала.

- Я тот, кто пытается делать зло, а получается добро, - одним из двух своих голосов, сладким и легкомысленным, сказала она.

Я оценил. Цитировать к месту, пусть и не точно, стилистически неверно, реплику Мефистофеля из гётевского «Фауста» способна далеко не всякая спортивная девушка.

Непослушными замерзшими пальцами я пересчитал, что осталось, нашел спасительную купюрку и бросил ее вниз. Она планировала.

Представьте-ка! Алиса спустила Шебу с поводка, сказала ей «ищи!» - и моя Шеба подняла и отнесла ей свой выкуп!

Меня потряхивало. Ветки наверху трещали.

Прикинув, как лучше приземлиться, я отстегнулся и довольно сносно, без увечий, совершил жесткую посадку. Шеба весело залаяла. Граф подхватил.

Только вот голова у меня раскалывалась. Я приложил ко лбу горсть снега. Полегчало. Думал я уже больше о том, как снять с дерева парашют и не порвался ли он там – денег, наконец, стало жалко.

Я вспомнил: что-то больно ткнуло мне в ребра при посадке… Пистолет. А если бы стрельнул?!

Прихрамывая на обе ноги, я двинулся навстречу очень приветливым на вид существам. Представьте-ка, стоило мне достичь зоны охвата поводков, как они оба, счастливые Шеба и Граф, стали прыгать мне в морду и едва не повалили. Мы оба, я и Алиса, начали им фукать.

Потискав и немного угомонив собачье племя, я достал пистолет и протянул его рукояткой к Алисе:

- Наверно, твое…

- А это, наверно, твое. – Она тоже протягивала мне железяки.

Это были ключи. Один мощный, с двумя бородками, для сувальдного замка, другой изящней – для английского. С брелком она переборщила. Бронзовый чертик – слишком грубый намек.

- Замки и косметический ремонт гостиной – бонус… За