Я ничуть не переживаю, когда он, ни на секунду не прекращая терзать мои губы, пытается стащить с меня простынь. Но ему это все никак не удается – я на совесть обмоталась ею и как следует запрятала конец за краем ткани.

И лишь когда этому сумасшедшему приходит в голову просто задрать простынь вверх и нагло просунуть ладонь между моих плотно сведенных бедер, я вздрагиваю и решаюсь остановить его.

– Ты обещал не приставать, – шепчу я ему в губы, мертвой хваткой впиваясь в мужское запястье.

Но вместо того чтобы убрать руку, Даниил медленно сжимает внутреннюю поверхность моего бедра.

С моих губ срывается тихий стон.

– Да ладно тебе, – выдыхает наглец мне в ухо и тут же впивается языком в чувствительную ямку под ним.

От удовольствия, пронзившего тело, у меня темнеет в глазах.

Всё. Больше не могу и не хочу сопротивляться. Хочу его. Здесь. Сейчас.

Но внезапно приходит помощь. Наверное, откуда-то сверху, не иначе. Потому что как ещё такое объяснить? Именно в этот момент из предбанника доносится трель телефонного звонка.

Даниил не сразу, но отстраняется от меня. Поворачивает голову в сторону двери, тяжело дышит.

– Потом ответишь. – Сама не ведаю, о чем прошу.

Но он все же выпускает меня из своих рук.

– Минуту, сладкая, – бросает Даниил, не глядя на меня, поднимается и идет к двери.

* * *

Даниил выходит в предбанник, неплотно притворив за собой дверь. Вскоре оттуда доносится приглушенное «алло». Я стремительно трезвею. Возбуждение сходит на нет, сменяясь сильным смятением. Только что я чуть не отдалась парню, которого знаю два дня! Ай, как нехорошо, Ляля. Ну как же так?

А он ведь сейчас поговорит по телефону и вернется, надеясь продолжить с того места, где мы остановились! Хватит ли у меня сил ему противостоять?

– Номер этот у тебя откуда? – снова раздается из предбанника прохладный голос Даниила, отвлекая меня от трусливых мыслей.

Невольно прислушиваюсь. Таких стальных интонаций я у него еще ни разу не замечала. Становится жутко любопытно, кто же это ему звонит? Я даже поднимаюсь со скамьи и на цыпочках подкрадываюсь к двери, чтобы лучше слышать. Но буквально перед моим носом дверь захлопывается, заставляя вздрогнуть и отшатнуться. Теперь я не услышу ни звука. Что ж, в конце концов, не мое это дело. И вообще – подслушивать нехорошо.

Возвращаюсь назад, сажусь на скамейку, как примерная девочка, сложив руки на коленях. И покорно жду. Заодно поспешно придумываю, какими словами буду объяснять Даниилу, что не собираюсь с ним спать. Почему-то чувствую себя при этом довольно глупо. Я ведь была абсолютно не против еще минуту назад, и даже просила его не отвечать на звонок… А теперь задний ход включила. Но страшнее всего, что он начнет по-новой меня соблазнять, и я просто-напросто не устою.

Дверь распахивается, на пороге появляется Даниил, и я мгновенно забываю о своих глупых переживаниях. Он уже не в простыни. Зачем-то надел брюки и застегивает ремень, не глядя на меня. Лишь покончив с этим, поднимает глаза. И мне становится не по себе. Губы парня плотно сжаты, а взгляд такой стеклянный, что мгновенно становится ясно – что-то произошло. Что-то нехорошее.

– Ляля, – произносит он холодно. – Одевайся, мы уезжаем.

От его тона скулы сводит. Я и представить не могла, что Даниил способен быть таким. Абсолютно серьезным. Не улыбаться, не шутить, не подтрунивать надо мной. Кажется, будто там, в предбаннике, его подменили.

– Конечно, – растерянно киваю я, поднимаясь на ноги. – А что случилось?

– Ничего особенного, просто мне нужно срочно вернуться в город.

Хочется узнать подробности, но у Даниила такой суровый вид, что я робею перед ним и не решаюсь больше задавать вопросы. Просто еще раз киваю.

Он возвращается в предбанник, на ходу снимает с вешалки свитер, натягивает на себя. Уже перед дверью на улицу оборачивается и бросает:

– Поспеши, пожалуйста, я пойду прогревать машину. Буду ждать тебя там.

– Две минуты, – в третий раз согласно киваю я.

Когда он уходит, в спешке выкручиваюсь из простыни, пытаюсь натянуть свои вещи на влажное тело. Дается это непросто, но я управляюсь почти в озвученный срок. К счастью, хоть не успела волосы намочить, но они все равно у корней стали влажными, поэтому упаковываюсь по полной программе – шапка Михалыча, куртка, сапоги.

Семеню к сторожке. После жаркой бани ощущать распаренной кожей уличную прохладу – просто непередаваемый кайф. Но насладиться им как следует я не успеваю. На душе тревожно.

Врываюсь в дом, быстро переодеваюсь и переобуваюсь в свои вещи, с неохотой стягиваю с головы шапку.

– Федор Михайлович! – кричу в темноту, надеясь попрощаться.

Но никто не отзывается. И я с неприятным чувством покидаю сторожку, не желая заставлять Даниила ждать. Торопливо ковыляю к «БМВ», утопая каблуками в земле.

В моем пальто и без шапки снаружи уже не так комфортно, поэтому даже едва прогретый салон автомобиля заставляет выдохнуть с облегчением.

– Ничего не забыла? – сухо интересуется Даниил, не глядя на меня.

– Да вроде нет.

– Тогда поехали.

Он дергает рычаг коробки передач, давит на газ, и машина плавно трогается с места.

Какое-то время едем молча. Машину подбрасывает на ухабах, чувство тревоги все нарастает у меня в груди.

Даниил словно забыл о моем существовании. Смотрит только в лобовое стекло, хмурится каким-то своим мыслям. Я сижу тихо как мышка, почти физически ощущая его тяжелое настроение.

Схожу с ума от догадок, что могло произойти? Кто-то из его близких заболел? Умер? Попал в опасность? Из-за чего еще можно так быстро сорваться практически ночью? Часы на панели автомобиля показывают без четверти двенадцать.

– Даниил, что случилось? Я переживаю, – робко спрашиваю я в конце концов.

Он поворачивает голову, на мгновение оторвавшись от дороги, и выдавливает из себя улыбку. Но эта улыбка разительно отличается от всех предыдущих. Лишь губы растянуты в стороны, а в глазах его по-прежнему лед.

– Не переживай, сладкая. Просто возникли кое-какие дела.