Шрифт:
Закладка:
Королева с радостью выслушала донесение капитана и щедро наградила его и солдат.
— Пора и нам приняться за дело, — с улыбкой проговорила она, обращаясь к Гавриилу, — вы уже совершенно оправились, у нас есть необходимые деньги. Я предлагаю вам немедленно заняться набором людей в мою охранную стражу; вы сегодня же оставите Офен и отправитесь по округам, чтобы найти подходящих людей. Секретарь, напишите указ, а вы, мой супруг, составьте приказ министру финансов.
Вскоре нужные бумаги были изготовлены.
Вручая их побледневшему Перену, Мария сказала:
— Сегодня же вечером вы отправитесь в путь; перед отъездом зайдёте ко мне.
Когда Перен, уже совсем готовый к отъезду, пришёл к королеве и молча преклонил колено, она положила ему руку на плечо и ласково проговорила:
— Вы больны, Перен. Тайное горе гложет ваше сердце, вы должны рассеяться, увидеть других людей, а потому я и усылаю вас отсюда. Прощайте!
Прошло несколько недель, пока Перен набрал подходящих людей. Он ездил из города в город, из округа в округ. Он понял намерение королевы и не мог ему противиться. Его сильная воля сделала своё дело, и он чувствовал, что его страсть к Марии мало-помалу слабеет, в то время как уважение и благоговение к ней усиливаются.
Возвратившись в Офен, Перен был уже совершенно спокоен. Королева приветливо встретила его и ласково спросила:
— Скажите откровенно, Перен, увенчался ли мой замысел успехом? Надеюсь, что это так: у вас совсем другой вид.
Перен поклонился.
— Моё сердце страдало, вы верно определили его болезнь, и я преодолел её.
Следующие дни были употреблены на то, чтобы привести в порядок собранных людей, преимущественно мелких, бедных дворян. Отряд состоял из тысячи человек; когда он был вполне снаряжен, королева сделала ему смотр на площади перед замком. Её сопровождали король, Эрзабет и много магнатов. Мария сказала своей страже прочувствованное слово и передала знамя, вышитое ею с помощью Эрзабет; на нём была изображена Царица Небесная с короной Венгрии на голове.
После смотра Мария прижала к себе Перена и серьёзно сказала ему:
— Друг мой, теперь я имею в своём распоряжении вооружённую силу; это — наша армия, Перен. Она очень невелика, но боевой дух и отличное снаряжение возместят её малочисленность. Она будет размещена в замке; люди не должны иметь недостатка ни в чём; вы будете исполнять только мои приказания, и в новом полку должна господствовать строжайшая дисциплина. Я требую слепого повиновения. Сегодня же вы приступите к исполнению своих обязанностей. Дважды в день вы должны рапортовать мне обо всём.
Уже в тот же вечер Перен донёс королеве о том, что на улицах Офена появилось много незнакомых личностей довольно подозрительного вида и что всё мелкое дворянство почему-то устремилось в Пешт; на улицах часто слышалось имя Заполии.
Королева приказала снарядить патрули, которым вменялось обходить улицы Пешта и Офена и докладывать ей обо всём подозрительном. Перен поспешил исполнить приказание. С наступлением ночи он сел на лошадь и в сопровождении двадцати человек отправился по улицам города.
На самом берегу Дуная находился дом министра финансов, а недалеко от него помещался небольшой закоптелый трактирчик с белыми воротами и покосившейся деревянной крышей.
Приблизившись к дому, Перен услыхал сильный шум, громкое пение и музыку; в маленьких окнах горел яркий свет, из трубы шёл густой дым.
Оставив солдат за углом, Гавриил приблизился к трактиру и заглянул в окно. Это была кухня, в которой варили и стряпали как на свадьбу. У огня стояла красивая, статная хозяйка; около неё вертелся маленький, толстый человек; Перен сейчас же узнал его; это был Вербочи; он поцеловал хозяйку в шею, на что она ответила звонкой пощёчиной.
— Так-то вы обращаетесь с будущим палатином? — заметил Вербочи, вооружаясь большой поваренной ложкой.
— Вы — палатин?! — рассмеялась хозяйка.
В эту минуту в дверях показалась тёмная фигура, и Перен отошёл от окна.
Из корчмы вышла группа дворян.
— Наша свобода подвергается опасности, — воскликнул один из них.
— Какой же? — хором спросили остальные.
— Королева рассылает патрули по городу, — взволнованно крикнул первый. — Это — неслыханное дело!.. Патрули, чтобы поддерживать порядок!
Шатаясь и с трудом держась на ногах, они подошли к людям Перена.
— Собаки, — крикнул один из группы, — шпионы, убирайтесь вон!
Перен подскочил к ним, и они расступились.
— Как вы смеете оскорблять стражу её величества? — гневно спросил он.
— Мы — дворяне, — ответили подвыпившие, — нам всё позволено. Убирайтесь вон! Долой!
— Вы арестованы! — крикнул Гавриил. — Следуйте за мной!
Ему ответили громким смехом.
Тогда Перен схватил одного из крикунов за шиворот и позвал своих людей; те быстро окружили дворян. Один из них выстрелил и ранил Гавриила в плечо, так что он должен был выпустить его. Но люди Перена схватили остальных и связали их.
— Ведите их в замок, — крикнул Перен и без сознания упал на руки одного из своих солдат...
Когда Перен очнулся, то увидел себя в комнате, обставленной с восточной роскошью. Около него хлопотала девушка замечательной красоты.
— Где я? — с изумлением спросил молодой человек. — Кто вы? Не волшебницу ли я вижу перед собой? Не сон ли это?
— Успокойтесь, — ответила молодая девушка, — вы находитесь в доме Эмериха Черенцеса, а я — его дочь Иола. Я очень беспокоилась за вас.
Перен долго смотрел на девушку, а потом проговорил:
— Разве вы знаете меня?
— Да, я знаю вас, господин Гавриил Перен, — ответила молодая девушка.
— Где мои люди? — с волнением спросил Перен.
— Они повели арестованных. Двое находятся внизу. Не беспокойтесь!
Иола подошла к нему и положила свою руку на его пылающую голову. Гавриил с восхищением посмотрел на красивую еврейку. Её густые чёрные волосы крупными локонами ниспадали на спину; большие миндалевидные глаза оттеняли длинные ресницы. Изогнутый, с горбинкой, нос, небольшой рот со вздёрнутой верхней губой и смуглый цвет лица придавали ему неотразимую прелесть. Молодой человек не мог оторвать от неё взор, его губы уже тянулись к её губам, но
