проводилось, но солдаты там отвечали на вопрос командира хором, поэтому голосов «против» просто не было слышно. Кроме того, Люсьен Бонапарт добавил к проголосовавшим «за» еще 900 000 человек. Главной задачей хитроумного брата Наполеона было всеми правдами и неправдами «перевалить» через трехмиллионный рубеж, что и было успешно сделано: вместо реальных 1 550 000 голосов было показано 3 011 007 голосов «за».

После объявления официальных результатов плебисцита Наполеон первым делом «убрал» неугодного ему консула Эмманюэля де Сийеса – заставил его замолчать, дав ему 350 тысяч франков и недвижимость в Версале и Париже.

Пост второго консула «незаметно» перешел к юристу Жан-Жаку-Режи де Камбасересу, а третьим консулом стал финансист Шарль-Франсуа Лебрён.

Согласно новой конституции, законодательная власть делилась между Государственным советом, Трибунатом, Законодательным корпусом и Сенатом, что делало ее беспомощной и неповоротливой. Исполнительная власть, напротив, собиралась в один кулак первого консула, то есть Наполеона. Второй и третий консулы (Камбасерес и Лебрён) имели, по сути, только совещательные голоса.

* * *

В 1802 году второй консул Камбасерес начал намекать законодателям, что следовало бы как-то наградить Наполеона от лица всей нации. В ответ поступило предложение дать ему почетный титул «Отца народа». Естественно, подобное никак не могло удовлетворить амбиций первого консула, и Камбасерес принялся поодиночке уговаривать членов Сената пожаловать Наполеону титул пожизненного консула. Удивительно, но у сенаторов хватило мужества воспротивиться, и они ограничились постановлением, согласно которому Наполеон провозглашался первым консулом всего лишь на новый 10-летний срок.

Тогда по совету Камбасереса Наполеон написал Сенату, что хочет обратиться к народу, чтобы узнать, стоит ли ему принимать это предложение. 10 мая Камбасерес созвал Государственный совет, чтобы решить в связи с этим письмом первого консула, каким образом и о чем должен быть спрошен французский народ.

Результат подготовительной работы Камбасереса известен: перед народом Франции был поставлен вопрос «Быть ли Наполеону Бонапарту пожизненным консулом?» Такая формулировка вопроса была равносильна очередному государственному перевороту, ведь существовавшая в то время в стране конституция ничего подобного не предусматривала. Но французские законодатели лишь склонили головы перед свершившимся фактом.

В результате, так называемый плебисцит Х года состоялся, и его результаты, официально оглашенные 2 августа 1802 года, оказались следующими: за пожизненное консульство Наполеона «проголосовало» 3 653 600 человек (99,8 % голосовавших), против – лишь 8272 человека (0,2 %).

Результаты эти оставляют двойственное впечатление. С одной стороны, показанные 99,8 % не удивительны, ведь голосование проводилось открыто, и тот, кто хотел проголосовать «против», должен был выражать свое мнение письменно и на глазах у многих свидетелей. Для этого необходима известная смелость. В 1802 году «свободное волеизъявление граждан» было связано с риском для жизни. В своих «Воспоминаниях» Станислас де Жирарден, например, рассказывает об одном генерале, который созвал своих солдат и заявил им: «Товарищи, сегодня стоит вопрос о провозглашении генерала Бонапарта пожизненным консулом. Все свободны в своих мнениях, но я должен предупредить, что первый из вас, кто не проголосует за пожизненное консульство, будет мною расстрелян прямо перед строем»[50].

С другой стороны, 8272 голоса «против» кажутся чем-то сверхъестественным. Ведь все эти тысячи людей очень рисковали, рисковали жизнью в самом прямом смысле этого слова. Кто же были эти отчаянные храбрецы? Прежде всего, «против» голосовали идейные республиканцы, которых было много среди высшего офицерского состава армии. В частности, отважный генерал Латур-Мобур открыто обратился к Наполеону с заявлением, что сможет голосовать «за» только при условии, если будет восстановлена свобода печати.

Лора д’Абрантес, жена генерала Жюно, в своих «Мемуарах» приводит рассказ о том, что, будучи простодушным и честным человеком, ее муж, бывший в то время военным комендантом Парижа, прямо сказал Наполеону о ходящих особенно в провинции сомнениях относительно законности и правильности проведения всенародного голосования.

Честолюбивый Бонапарт тогда вспылил:

– Что такое? Меня признала вся Франция, а я нахожу цензоров среди своих самых дорогих друзей!

– Ну вот, моя бедная Лора, – печально констатировал потом Жюно – я сказал то, что думал, но мне начинает казаться, что у нас уже нельзя говорить правду, чтобы не прогневить кого-либо.

И так думал один из самых преданных Наполеону людей! Что же говорить об остальных, например, о генералах Моро, Пишегрю, Лекурбе, Карно и многих других, так и не признавших власти Наполеона Бонапарта?

Голосовали «против» и простые солдаты. Так, например, в «Мемуарах» графа Мио де Мелито приводится такой факт: в одной артиллерийской роте, например, из 50 человек «против» проголосовали 38 человек или 76 %[51].

Высказался против пожизненного консульства и такой знаменитый политический деятель эпохи революции, как маркиз де Лафайетт. В целом можно сделать вывод, что плебисцит о пожизненном консульстве окончательно положил конец связи Наполеона с либералами закалки 1789 года.

* * *

Первый консул, пожизненный консул, император – такова удивительная эволюция человека, которому «всегда были ненавистны преступления, даже оправданные интересами государства», всего за пять лет, прошедших после его позорного бегства из Египта.

Историк Огюст Минье отмечает, что с Наполеоном французы «бросились в Империю, как в свое время они бросились в Революцию»[52]. И это было совсем не случайно. Как утверждает Натали Петито, «логика ситуации требовала, чтобы появился либо диктатор, чтобы продолжить Революцию, либо кто-то из Бурбонов, чтобы с ней покончить»[53]. В лице Наполеона Франция нашла такого диктатора, и он сел на пустовавший трон.

Теперь во Франции, как написал Стендаль, «правление десятка трусливых казнокрадов и предателей сменилось военным деспотизмом»[54].

По сути, Наполеон открыл царство деспотизма», отстранив других людей от участия в государственных делах. Диктатор и не думал продолжать то, что было начато Революцией. Будучи простым генералом, он решил командовать Францией как своими солдатами, и безо всяких возражений.

Глава седьмая

Победа при Маренго

Жан. Брок. Смерть генерала Дезе. 1806

Луи-Франсуа Лежен. Сражение при Маренго. 1802

Андреа Аппиани. Портрет генерала Дезе. Ок. 1800–1801

В момент прихода Наполеона к власти Франция находилась в состоянии войны с Англией и Австрией, причем последняя, пока Наполеона не было в Европе, вернула себе Северную Италию. Необходим был новый итальянский поход, и в мае 1800 года, перейдя за десять дней через Альпы, французская армия неожиданно появилась в Северной Италии.

Все было начато и закончено в битве при Маренго 14 июня 1800 года (25 прериаля VIII года).

Один из главных поклонников Наполеона историк Бен Вейдер в своей книге «Блистательный Бонапарт» пишет: