- Офицеры ко мне! - крикнул он.

Когда вокруг него собрались центурионы и декурионы, Катон объяснил свой план. - Важнейшая часть этого – поддерживать движение строя и снабжать копьями идущих вперед людей. Если все пойдет хорошо, и мы нарушим их строй, колонна сможет прорваться. Он остановился и оглянулся. - Вам все ясно, что нужно делать?

Его офицеры кивнули.

- Давайте готовиться к атаке. Я поведу первую турму.

Туберон открыл было рот, чтобы возразить, но Катон опередил своего подчиненного и заговорил первым. - А ты будешь заниматься перевооружением атакующих. Не забудь вовремя прислать дополнительные дротики, если они понадобятся.

- Да, господин.

Катон подъехал к первой турме. - Хорошо, парни, оставьте свои щиты и копья. Они вам не понадобятся, - он указал на связки копий, привезенные из форта. - Каждый человек должен взять по два таких и быть готовым следовать за мной в одной колонне. Мы подарим их этим ублюдкамнаверху, пока будем скакать вдоль их фронта. Не должно быть никаких попыток вступить с ними в контакт. Бросайте свои дротики, а затем возвращайтесь назад, чтобы подобрать еще. Если кто-то из врагов попытается наброситься на нас, нацельтесь на них и двигайтесь дальше. Всем все понятно? Хорошо, тогда готовьте оружие и ждите моего приказа.

Он вручил свой щит Требонию и взял два легких копья, короче и тоньше, чем кавалерийские копья, и версии тяжелого легионера, которое его учили использовать, когда он впервые присоединился ко Второму легиону много лет назад. Хотя у них все еще были четырехгранные наконечники, последние были из кованого железа в виде тонкого стержня, идущего назад к утяжеленной рукоятке. Переложив один дротик в кожаные ножны, свисающие с седла, он взял другой в правую руку и взвесил, чтобы почувствовать равновесие, прежде чем крепко сжать.

Когда он увидел, что остальная часть когорты так же вооружена и стоит наготове, он крикнул: - Первая турма будет продвигаться в моем темпе!

Он двинул лошадь вперед, сначала рысью, а затем галопом по направлению к врагу. Впереди он мог видеть, что продвижение единственной линии римских всадников спровоцировало новое размахивание оружием, а новые насмешки и боевые кличи переросли в оглушительное крещендо, которое эхом разносилось по крутым склонам по обе стороны долины. Он сосредоточился на точке в рядах противника в двадцати шагах справа от центра и выбрал цель – большого воина с обнаженной грудью, шипастыми желтыми волосами и закрученными татуировками на щеках. Направив лошадь галопом вдоль передней части стены щитов, он метнул в воина первое копье. Он не стал ждать, чтобы увидеть, попал ли дротик в цель, а выхватил второе оружие из левой руки и швырнул его так, что оно пролетело над линией щитов и вонзилось в плотные ряды за ней.

Повернув коня по широкой дуге к тылу своей когорты, он оглянулся и увидел, как люди, следовавшие за ним, обрушили свои дротики на врага, прежде чем уйти. Он натянул поводья, добравшись до Туберона, и наблюдал, как его люди продолжали свою атаку, описывая поле боя неровным овалом, выпуская дротики, прежде чем вернуться за новым оружием.

Постоянное причинение потерь вскоре оказало влияние на моральный дух противника. Хвастливые крики и насмешки прежних минут стихли, и когда разочарование заставило отдельные лица и небольшие группы разорвать ряды и атаковать, их лидерам пришлось заставить их вернуться в строй резкими криками и жестокими тычками. Между тем, римляне отступали всякий раз, когда враг пытался наброситься на них, вызывая еще большее разочарование у декеанглиев, которые начинали выкрикивать гневные оскорбления вслед отступающим всадникам. Время от времени одно из копий, которое не попало в цель и оставалось целым, отбрасывалось назад. Одно попало в лошадь, всадник которой сразу рухнул на землю, был мгновенно атакован и зарублен прежде, чем тот смог подняться на ноги. Другому римляину также не повезло: его ранили в шею – дротик пронзил плоть и позвоночник, так что он некоторое время неподвижно валялся в седле, прежде чем упасть на землю.

Свет постепенно набирал силу, и теперь солнце появилось над гребнем холмов позади врага и осветило сцену коричнево-красным сиянием. Катону пришлось поднять руку, чтобы прикрыть глаза, глядя на линию врага. Его люди сосредоточили свои усилия против центра, и он мог видеть, что ряды там ощутимо поредели, и часть воинов хромала в тыл, некоторым помогали их товарищи, которые, несомненно, одновременно стремились уйти из досягаемости дротиков… Он решил, что момент для удара близок и направил лошадь к Светонию.

- Твои люди отлично работают, - удовлетворенно кивнул пропретор. - Десятки жертв против потери двоих наших.

- Да, господин. Их центр должен быть достаточно слабым, чтобы мы могли рискнуть новой атакой сейчас.

Светоний внимательно осмотрел имеющееся брожение в центре линии декеанглиев и кивнул. - Очень хорошо, продолжай в том же духе. Когорта Фортина может возглавить атаку через твоих людей. Сыпани им еще напоследок от нас подарков, чтобы отомстить за первый отпор. Твои парни могут последовать за нами, когда мы прорвемся.

Катон воссоединился с Тубероном и небольшим командным отрядом когорты. Он объяснил намерения полководца.

- Атаковать через наших ребят? - спросил Туберон. - Это может быть рискованно, господин.

- Согласен, но если мы отзовем их перед атакой, это даст противнику шанс укрепить свой центр. Риск приемлем. Передайте людям приказ: еще один круг, а затем они должны забрать свои щиты и копья и выстроиться в колонну.

- Да, господин.

Катон жестом приказал своему ординарцу вернуть щит и держал его наготове. Трое трибунов отправились к командирам других когорт, чтобы отдать приказы командующего, в то время как люди Катона продолжали атаковать с расстояния линию врага. Серия нот раздалась из буцин позади Светония, а мгновением позже эхом отозвались буцины когорты Фортина. Первая когорта двинулась вперед клином, за ней следовали остальные широкой колонной по десять человек в ряд. Они галопом поднялись по склону, частично прикрытые людьми Катона, едущими впереди них. В последний момент последние развернулся в сторону, и, к облегчению Катона, клин проскакал все пространство без происшествий. Буцина дала сигнал к атаке, и всадники передовой когорты выдвинули копья, наклонившись вперед в седлах и подгоняя лошадей. Боевые кличи врага затихли, когда они приготовились принять атаку под приглушенный стук сотен копыт по взрыхленной почве склона.

В какой-то момент время, казалось, заметно замедлилось, затем послышался глухой грохот копий и конской плоти о щиты, за которым последовал резкий стук клинков и ржание лошадей. На этот раз римский