— Он, похоже, не отстанет, — сонно подумал Пашка и открыл один глаз. Глазу мешало смотреть что-то черное. Открыл второй. Второму мешало смотреть что-то красное. — Рыжее, идиот, — голосом Папанова сказал ему внутренний голос. Осторожно повернул голову. В другую сторону. Так и есть. У него на плечах лежали головы девчонок. Он вспомнил. Они долго разговаривали, потом уснули, сидя у стены в коридоре. Блин. Что подумают…. Да, не важно.

— Товарищ боец, вы добились своей цели. Можете быть свободны, — шепотом сказал Пашка. Невидимый из текущей позиции боец ушел, беззаботно насвистывая "Прощание славянки".

Так, теперь нужно технично слинять. Диана спит чутко. Кристина? Не знаю. Если ведро на голову не одевать, то, должно быть, крепко. Пашка осторожно поднял руку и пропихнул под щеку Кристины. Та непроизвольно дернулась во сне. Пашка замер. — Там же синяк, идиот! — вновь появился в голове Папанов. Очень медленно приподнял голову Кристины рукой. Первая есть. Теперь повторим. Просунул вторую под щеку Дианы. Приподнял. Вроде спит. Посмотрел на девушку и наткнулся на хитрый взгляд. Не спит! И давно не спит. Вытащил руку из-под щеки. Взял Диану за руку и поверх своей головы положил ее руку на голову Кристины. Так. Вроде крепко получилось. А теперь валим. Пашка сполз вниз по стене и, перебирая ногами по полу, выполз на волю. Обернулся, показал язык возмущенной Диане. С трудом разгибая затекшие части тела, поднялся. Наткнулся на возмущенный взгляд теперь уже Кристины.

Поскольку технично уйти не получилось, будем уходить эпично.

— Рота, подъем! — заорал Пашка. Девушки вздрогнули.

— Встаем, умываемся, расчесываемся, приводим себя в порядок. У вас 15 минут, чтобы превратиться хотя бы в подобие человеков. Время пошло, — скомандовал Пашка, развернулся и на полной скорости покинул место преступления. Вышел на лестницу, зацепив плечом косяк. — Что-то координация хромает, морячок, — вновь прорезался Папанов. Поднялся по лестнице и пнул ногой дрыхнувшего, положив под щеку автомат Зипку. Тот что-то заворчал и заворочался.

— Вставай, соня, у нас победу украли, — радостно сказал Пашка.

— А?

— Пошли жрать, говорю.

— А-а. Иду, — Зипка заворочался, открыл глаза и обнаружил перед ними Пашкины босые ноги.

— А ты че босиком?

— Больным не положено.

Зипка окончательно проснулся, вспомнил, кто он и где и вскочил на ноги.

— Больше не нападали?

— Не знаю, я спал. Догоняй.

Пашка спустился обратно на этаж, осторожно выглянул в дверь. Девчонки куда- то делись. Пашка смело, никого не боясь, вышел в коридор, дошел до палаты Коляна и заглянул внутрь. Мохер, спал на своей каталке. Оружие он проапгрейдил до автомата, лежащего на сгибе руки. Гранатомет торчал из-под подушки.

На двух составленных вместе кроватях свернулась калачиком Татьяна Сергеевна. — Просто Таня, — поправил себя Пашка. Просто Таня тихонько посапывала во сне. Пашка аж залюбовался. Ей бы кровати рекламировать, настолько естественно у нее получалось спать. Колян продолжал мерно мигать лампочкой какого-то агрегата подключенного к нему.

— Попался, — раздался сзади голос Кристины. Пашка молниеносно обернулся, голова привычно уже закружилась. Проморгавшись, он увидел хитрое умытое лицо Кристины.

— Иди, умывайся, товарищ командир. Не позорь роту, — сказал она, по-видимому, не придумав никакой пакости.

Позорить роту дело, конечно, последнее. Пашка почесал бинт на голове и пошел умываться. Заглянул в туалет. Фу. Запашок тот еще. Пошел дальше по коридору. Увидел какую-то комнату с раковинами, ваннами, унитазами. Зашел, умылся. Зубной щетки только не было. Вышел обратно в коридор и наткнулся на куда-то спешащего бойца из роты охраны.

— Товарищ майор, — подлетел тот к Пашке: — Вам вниз, на улицу, нужно спуститься.

— Кто там?

— Батя.

Батя? Шустрый он. Пашка кивнул бойцу: — Сейчас буду.

Тот ушуршал, насвистывая бодрый марш из Звездных войн. Какие они все музыкальные ребята. Пашка почесал голову и направился вдоль по коридору. Дошел до конца. Да уж. Тут вчера было жарковато. Посеченные пулями стены возле входа. Пятна крови на полу. Запах сгоревшего пороха. Бойцов видно не было. Только ворчащая медсестра собирала осколки бетона с пола. Двери палат были распахнуты настежь и никого в них не наблюдалось.

Стоп, А где их пленный? Он вчера привязал его к батарее и так и оставил там. И трупы. И автоматы. Ограбили. И чем теперь хвастаться? Ладно. Пашка с сомнением посмотрел на грязноватую пижаму и босые ноги. Делать нечего. Пошел к лестнице и, матерясь, когда наступал на острые осколки цемента, спустился вниз. На первом этаже тоже никого не наблюдалось. Пашка вышел на улицу. Ого, а тут целое столпотворение.

На улице было многолюдно. Повсюду перемещались бойцы спецназа «уксусов» в своей черной форме. Недалеко от входа замерли два танка. Пашка узнал танки Лёхи и Волка. Возле них стояли бойцы его роты, Батя и генерал Самойлов. Возле въезда в больницу была запаркована целая куча машин. Черные джипы контрразведки, грузовики, какие-то еще.

— Товарищ генерал, товарищ полковник. Майор Немцов прибыл для получения и прохождения, — доложился Пашка, дохромав до своих.

— А ты почему в таком виде? — спросил Батя.

Пашка что-то заподозрил. Обернулся, на крыльце стояли Диана, Кристина и Зипка. Одетые в форму. Под мышкой у Кристины был сверток. Увидев, что он на них смотрит, девушки заулыбались.

— Один — один, — вздохнул Пашка. Хотя нет. Даже, два — один. В их пользу.

Батя, проследив за его взглядом, все понял и заулыбался.

— Здравствуй, Паша, — тепло поздоровался генерал Самойлов: — Как здоровье?

— Не жалуюсь, — браво ответил Пашка.

— Ну, ты то, может, и не жалуешься, а со здоровьем что? — спросил Батя.

— Со здоровьем все хорошо, — осторожно ответил Пашка, ожидая подвоха.

— Ну, тогда, упор лежа принять. Сто отжиманий, — сказал Батя скучающим голосом.

Все вокруг зависли. Неожиданная команда Бати была ожидаема только Пашкой. Хотя даже он не ожидал вот прямо такого. Делать нечего.

В полной тишине Пашка встал в стойку и принялся отжиматься. Десять раз прошло нормально, потом картинка перед глазами начала плыть. Пот ручьем потек с головы. Руки задрожали. Двадцать раз. Нечем дышать. Пашка сбавил темп. Тридцать. Сердце бешено колотилось. Почему-то начало сводить ногу. Тридцать один, тридцать два…

— Вы что делаете! — послышался крик. Кто-то подбежал к нему. Таня.

— Вы зачем над ним издеваетесь? — заорала она на Батю и Самойлова. Те стояли не шевелясь.

…Тридцать три…

— Немедленно прекрати, — заорала она на Пашку.

…Тридцать че… Руки подкосились. Пашка упал лицом в землю.

Батя наклонился над Пашкой и перевернул его лицом вверх. Таня, оттолкнув Батю, бросилась к Пашке. Наклонилась над ним, слушая дыхание. Схватила за руку, измеряя пульс. Повернула голову к Бате: — Ему нельзя, он….

— Таня, все