— Толенька, а ведь я написала стихи специально для тебя, вот они, — Аннушка достала из сумки лист со стихами и, развернув его, протянула Анатолию.

Звёздной ночи в горах не забыть никогда,

Если даже уйдёшь и уйдёшь навсегда.

Чудный свет твоих глаз не смогу я забыть,

Что дремало во мне, ты сумел разбудить.

Мне хотелось рыдать и смеяться и петь,

И в глаза твои прямо, открыто смотреть.

Поняла. От тебя не могу я таить,

Что хочу целовать и страдать и любить.

Сколько ясных с тобой провели мы ночей!?

И сейчас вижу я свет раскосых очей.

Этот нежный, лучистый и ласковый свет.

В них мечта и любовь, и прощальный привет.

ПИРУШКА

«… слегка соприкоснувшись рукавами».

Марина Цветаева

Пирушка возникла стихийно, после того как Степановна вытащила из сумки три бутылки палёной водки, которую приобрела у знакомых, проживающих в частном доме возле трамвайной линии. Водку можно было назвать «палёной» лишь условно, поскольку делали её, хотя и подпольно, но из чистого спирта, приобретённого в пригороде на винодельческом заводе. Просто спирт разбавлялся водой до предела стандарта, то есть крепостью 40 градусов, и продавался как водка.

Все участники «мероприятия» были торгашами с парапета, тянувшегося вдоль бывшего хозяйственного магазина, который в данный момент пустовал: сменились хозяева, а новые арендаторы намеревались непременно выкупить торговую площадь и организовать пока ещё неведомо что. Поэтому здание охранялось. Три охранника находились, дежуря попеременно, внутри помещения. Сегодня на посту был Алексей, высокий широкоплечий мужчина лет тридцати, геолог по образованию, совсем недавно распростившийся с романтической профессией в связи с финансовыми трудностями в геологической отрасли, и поступивший в услужение к молодым шустрым предпринимателям, бывшим комсомольцам, смело входящим в коммерческую жизнь. Новые арендаторы до определённого момента не запрещали раскладывать товар для продажи на парапете, поэтому в дневное время снаружи магазина шла бойкая торговля.

Пирушка была в разгаре, все были приятно возбуждены, особенно после того, как появилось ещё две бутылки, доставленные неизвестно откуда. Торгаши сидели вокруг стола, поглощали закуски между тостами, которые произносились в основном за успехи в «коммерции». Кое-кого иногда «выдёргивали» наружу по случаю появления на парапете клиента, опоздавшие же на пирушку подходили и без стеснительных церемоний подключались к активистам застолья, особенно те, кто из загашника вынимал бутылку такого же подпольного зелья. Иного-то не было, шла неистовая «борьба с алкоголизмом», которая порой доходила до абсурда. Многие, особенно на свадьбах, не выдерживали «трезвого» натиска: в разгар веселья самоустранялись в туалеты и, втихаря, с оглядкой, «пригублялись». А иные гости так всю свадьбу и проводили в «сортирах», тревожно озираясь и далеко не удаляясь от «треклятого», но вполне потребного зелья. Здесь пока всё шло относительно нормально, все друг друга знали и доверяли. Алексей, как охранник, приглядывал за процессом. Сейчас он, полулёжа на диване, спокойно наблюдал за пирующими «бизнесменами». Особо охранять в магазине пока ещё было нечего — товар завозить намечалось только через неделю. И всё-таки сейчас его взгляд был беспокойный: нет-нет да останавливался на ней. Кира притягивала его, хотя никаких видимых признаков взаимности между ними не бросалось постороннему глазу. А что было в их душах, пока не поддавалось анализу, просто проявлялось само собой внутри них. Она сидела в спортивной одежде за столом на табурете среди товарок спиной к нему, но он, словно «ощущал» её всю: жадно смотрел на неё, и мысли произвольно витали вокруг того, что он будет непременно сегодня обладать этой женщиной. И всё-таки понимал, что ещё можно избежать этого. Всё зависит от воли, но «воля» почему-то сейчас не освобождала его от «безволия». «Интересная тавтология, — подумал Алексей, — однако, сегодня именно «безволие» обретает значимость».

К полудню торгаши начали расходиться. Алексей поднялся с дивана и пошел по коридору проверять кабинеты. Прихожая секретарши была открыта, хотя день был субботний, нерабочий. Кабинеты директора, зама и главбуха закрыты. Компьютерная техника в полном порядке. Алексей закрыл на ключ прихожую секретарши и пошёл вниз по коридору, спускающемуся в холл, где почти у самого выхода стоял «праздничный» стол. Уже и Степановна — организатор пирушки по случаю удачной добычи алкоголя, засобиралась на выход; празднество завершилось.

Алексей закрыл за ней входную дверь магазина и вернулся в фойе. На диване, который стоял у стены, лежала Кира. У изголовья к дивану было придвинуто кресло. Алексей присел на него. Кира, полусогнувшись, лежала на боку, повернувшись лицом к спинке дивана. Глаза её были закрыты. «Так вот он и «сигнал» того, что должно произойти, — подумал Алексей, — именно это и поставит точку над «i» между нами». Кира по-прежнему лежала, не проявляя активности. Он нежно коснулся рукой её щеки и, наклонившись, беззвучно поцеловал краешки губ. Кира не реагировала. Он погладил ей волосы. Всё оставалось по-прежнему, только ровное дыхание Киры указывало на то, что она вполне здорова и вменяема. Тогда Алексей осторожно повернул к себе руками лицо Киры и стал более ощутимо прикасаться губами к её устам и щекам. Кира, как и прежде, сохраняла спокойствие, однако ему показалось, что тело её слегка развернулось, и она теперь лежит на спине. Он неспешно раскрыл борта её куртки и снизу, высвобождая торс, поднял край кофты. Кира безмолвствовала. Алексей, нежно целуя обнажённые места и, готовя фронт для дальнейших ласк, осторожно спустил её бриджи и трусики ниже колен. Потом, еле сдерживая нахлынувшую страсть, он поцелуями проследовал к кудряшкам сокровенного лона. И, наконец, его губы коснулись таинственной плоти. Тут он приподнялся, высвободил с помощью молнии из брючного плена свой возбуждённый фаллос и, как можно нежнее, проник им во влажную нишу гнёздышка. А Кира по-прежнему безмолвствовала. И через время услады, после извержения эросной росы, Алексей резко поднялся и с припущенными джинсами проследовал в туалетную комнату.

«И этот попался!» — подвела про себя итог Кира. Алексей не знал, что Кира, так же как и он, с самого начала пирушки следила за ним, караулила его, стерегла. И когда сидела на табурете за «праздничным» столом, своей спиной «чувствовала» взгляды Алексея. А как только все стали расходиться, пока он осматривал кабинеты магазина, быстро заняла место на диване…

Теперь же, когда Алексей вышел из туалета, он тут же столкнулся с Кирой, которая стремилась навстречу ему. Поравнявшись, она на ходу бросила: — «Ты что, меня изнасиловал, что ли?» — «С чего ты взяла?» — изумился опешивший Алексей. — «Да я раздетая была», — ответила она. — «Неужели?» — не удержался от иронии