— Я, конечно, не великий специалист. Но красная подагра и золотой лишай — что у меров, что у человеков, что у гуаров, что у грязекрабов… — пожал мертвечина плечами.

— Ну да, значит в принципе — справлюсь. Слушай, Анас, пока не забыл: я пока прорабатывал детали твоей оболочки, вообще-то, продумал иллюзорное сокрытие. Хамелеон. Это не говоря о том, что ты и так полупрозрачен, если не прилагаешь усилий, — ехидно отметил я. — И я тебе, хрычу старому, об этом говорил.

— Придурошный даэдра, чтоб тебя! — надулся некрохрыч. — Да знаю я! Но представь, что у тебя вырос лишний пенис… А, даэдра дери, сразу найдёшь куда приткнуть… Тогда рука. Она есть, шевелится, но…

— Понял, — понял я. — Но ты это, овладевай там как-то…

— Капитан Очевидность! — торжественно простёр в мой адрес зловредный призрачный палец мертвечина.

— Отомстил, скотина дохлая, — признал уязвлённый я.

— Да, — надулся некрохрыч, но тут же сдулся. — Попробую, Рарил. Двемерский город интересен, но без разведки туда соваться не стоит. А на плотного призрака автоматоны среагируют, ряд их воздействий меня сможет развеять.

— Вот и я об том же.

— Капитан Очевидность.

— Как скажете, ваше адмиральство, — поклонился я.

Раскланялись мы с Анасом, хмыкнули, да и завалились в телегу, которую я оглядел практически хозяйским взглядом. Точнее… не нравилась мне идея колёсного средства передвижения, если начистоту. В рамках Вварденфелла в частности и Нирна вообще. Но нутро дома-телеги нравилось. Впрочем — посмотрим.

— Итак, мы подумали, и я решил, — оповестил я пырящуюся на меня из-за стола троицу и выглядывающую из-за двери Минору. — Помогу я вам. Плата меня устроит. Стоит твоя повозка больше, чем я бы взял, — продолжил я, обращаясь к Эрару, взглянувшего на меня, как на святого. — Но даэдра с два ты её реализуешь в Гнисисе. Ну а у меня без дела простаивать не будет, так что можешь порадоваться, — щедро предложил я смотрящему на меня, как на аццкого сотону, купчине. — Ладно, собирайте своё барахло, уважаемые. А ты, гетман, веди к шахте. И про двемерские руины расскажи, — уточнил я, уже выйдя из повозки.

— Аааа… — уставился на меня и Анаса этот Абельмавия.

— Это — тоже я, такой я колдунский, — махнул рукой я.

— Ясно, ваше магичество, — на алом глазу соврал гетман. — А двемерские руины… Так вона оно из-за чего… Молчу, — аж зажал он свою пасть ладонями, смотря на добрых нас вытаращенными глазами. — Так что руины-то? Есть они, подлые. И железки двемерские, значится, посекли Рана, Го…

— Не неси чушь. Вы туда проникали? Что-то про них, кроме хода, знаете? И вообще — кроме бешеной матки, что нехорошее в шахте есть?

— Дык, куда ж мы проникали? Не проникали, железки там. И не знаем, выходит, ничего. Только что есть эти руины. Народ думает пошукать там, раз уж с маткой такое несложение…

— Сам там пошукаю, но несложение поправлю, — на что бригадир с готовностью покивал, полностью “обменом” удовлетворенный.

— А что в шахте дурного… Крысы завелись. Как тряхнуло остров месяца четыре назад, так река на нижних горизонтах разлилась, да тьма больных крыс появилось.

— Пепельный мор?

— Он самый, ваша магичность! Черное сердце, жрецы бают. Слабость от укуса страшная, кости ломит…

— В курсе. И матку они, похоже, заразили.

— Видно, так, ваша магичность. Тьмуща крыс вырвалась, храни нас Альмсиви! Только храмовыми слугами и живы ещё, — закивал он, почти неслышно пробормотав что-то в стиле “видел он жрецов в гробу, у белых тапках”.

— Что, обижают? — с ухмылкой спросил я.

— Только их молитвами… — начал было гетман, посмотрел на мою ехидную рожу, махнул рукой и продолжил. — Да как появились крысы — стали нас к алтарю только за пожертвование пускать, — признался он.

— Коммерсанты херовы, — оценил я.

Просто для тех же шахтёров вылечить пепельную или моровую болезнь, кроме как у алтаря — нереально. Та же Азура своим алтарём лечит, насколько я в курсе. Ну или лекарство алхимическое, недешёвое. Или маг, который тоже бесплатно надрываться не будет. Какие, блин, ушлые в Гнисисе жрецы. Как бы не нажречествовали они на ночной костерок с ними в качестве топлива, когда шахтёры озвереют. Ну, впрочем, вряд ли: с мором, я думаю, помогу, а дальше… Да не моё дело, просто раздражает: всё спокойно, так чуть не на улицах до честных данмеров докапываются, с вопросами дурацкими, типа: “молилась ли ты на ночь, Дездемона?” А как народ прижало — тащите пожертвования за доступ к силе даэдра, к которой эти жертвособиратели так, сбоку припёка, блин.

Ну, в общем, дошли до шахты, даже впёрлись. После входа и коридора был довольно большой зал, забитый яйцами. Довольно значительная гора, взирая на которую, перебираемую пятком шахтёров, гетман вздохнул.

— Заражённые почти все.

— Да понятно. Так, карта мне, думаю, не нужна, — переглянулся я с кивнувшим и просочившимся сквозь пол Анасом. — Сопровождение — тоже. Помрут ненароком…

— Да тут только сортировщики и есть нынче. Если кого на горизонтах встретите — не нашенский, бандит, — выдал Абельмавия.

В общем, послал я его подальше, по его делам. Ну и дождался через четверть часа Анаса.

— Матка есть, проход есть, двемерские руины — есть.

— Город.

— Именно руины, Рарил. Завалено всё к даэдра, я внутрь не проникал, но руины.

— Ну… жаль, но ладно. Автоматоны-то копошатся?

— Ну да, сердечники будут, — кивнул Анас.

— Тогда — к трупам, — логично заключил я.

И потопали мы по проходам шахты в недра. Освещение давала всякая плесень на стенах и грибы, слабенькое. Шалки суетились у ног, потом фуражиры и рабочие квама. Но эти агрессию не проявляли, суетились по своим делам, набрасывались время от времени на жрущих шалков крыс, правда. Крысы были бешеные и заражённые, как пеплом присыпанные, и с бордовыми глазищами. Несколько даже слабой молнией шарахнул, как и рабочих, ставших проявлять агрессию.

Но в целом — дошли мы до живописно раскиданных костей (квама столько белка логично не оставили) через полчаса. Я приготовил зелье, а то выжмет меня мертвечина, как тряпку. Ну а некрохрыч предался, с сиянием и завыванием, некрохрычизму, получив в результате восемь скелетов.

— Кривые они у тебя какие-то,