О романе много написано, прослежена творческая история его возникновения, раскрыты имена и фамилии прототипов булгаковских персонажей, выявлены художественные и идейные особенности.

Приведу здесь еще две дневниковые записи Елены Сергеевны: 12 сентября 1938 года: «...За ужином вахтанговцы стали просить М. А. прочесть из «Записок покойника» — они уже слышали об этом романе.

Успех был громадный, хохотали, как безумные. Еще бы — МХАТ выведен!

Глазунов, больной и усталый, а потом осовевший после ужина, засыпавший, — начисто проснулся, вытаращив глаза, слушал и хохотал чуть ли не больше всех. Долго аплодировали после.

Глазунов сказал:

— Вот, — приглашай вас в театр, — а потом, на́-поди, что получается!

М. А. сказал:

— Я ведь актеров не трогаю.

М. А. слышал, что вернули в Большой театр арестованных несколько месяцев назад Смольцова и Кудрявцеву — привезли их на линкольне... — что получат жалованье за восемь месяцев и путевки в дом отдыха.

А во МХАТе, говорят, арестован Степун...»

3 мая 1939 года: «Вчера было чтение у Вильямсов «Записок покойника». Давно уже Самосуд просил об этом, и вот наконец вчера это состоялось. Были, кроме нас и Вильямсов, Самосуды, Мордвиновы, Захаровы, Лена Понсова, еще одна подруга Ануси.

Миша прочитал несколько отрывков, причем глава «Репетиция с Иваном Васильевичем» имела совершенно бешеный успех. Самосуд тут же выдумал, что Миша должен прочитать эту главу для всего Большого театра, а объявить можно, что это описана репетиция в периферийном театре.

Ему так понравилась мысль, что он может всенародно опорочить систему Станиславского, что он все готов отдать, чтобы это чтение состоялось. Но Миша, конечно, сказал, что читать не будет».

Не могу согласиться с теми исследователями, которые считают, что образ Измаила Александровича Бондаревского написан «уничижающими», сатирическими красками. Бондаревский — яркий образ талантливого человека, живого, полнокровного, со своими причудами и юмором.

Нужно только объективно, непредвзято прочитать строчки, эпизоды, в которых упоминается этот персонаж: «послышался звучный голос, потом звуки лобзаний», вошел «высокий плотный красавец», «стройная, несколько полноватая фигура» его, «чист, бел, свеж, весел, прост был Измаил Александрович...». Ну, действительно рассказы его о своем пребывании в Париже весьма своеобразны с точки зрения М. А. Булгакова, но эти рассказы одним нравятся, другим не нравятся, как Максудову — Булгакову, мечтавших побывать в Париже, увидеть его культурные и духовные ценности и описать их в книжке воспоминаний... «С необыкновенным блеском, надо отдать ему справедливость» — в этой характеристике Измаила Александровича Бондаревского, в котором действительно легко угадывается А. Н. Толстой, к которому Булгаков относился несколько противоречиво: высоко ценил его художнический дар, но с легкой иронией относился к его умению приспосабливаться к тягостным обстоятельствам тогдашней жизни.

Так что вопрос о взаимоотношениях М. Булгакова и А. Толстого нуждается в более серьезном и глубоком изучении, чем это иной раз кажется ученым-литературоведам.

3

Жаль! (фр.)

4

Нет, это невозможно, но всё дела (фр.).

5

С удовольствием! (фр.)

6

Он играет! (фр.)

7

Я привезу его (фр.).

8

Если это и неправда, то хорошо найдено (ит.).

9

В ОР РГБ хранятся подготовительные материалы и две редакции текста либретто, начатые и законченные с 7 июня по 1 сентября 1937 года в Москве и Житомире. Автограф в двух тетрадях, чернилами и карандашом. С авторскими пометами красным карандашом. Сохранилась и третья редакция, завершенная 13 сентября 1937 года.

Автограф второй редакции и третья редакция (машинопись) существенно отличаются друг от друга.

Машинописная редакция (третья) либретто была опубликована в журнале «Советская музыка». 1988. № 2; затем: Булгаков М. А. Черное море. М.: Советская Россия, 1989; Булгаков М. А. Кабала святош. М.: Современник, 1991 (Составители: В. И. Лосев, В. В. Петелин).

Публикуется по расклейке последнего издания, сверенного с машинописью, хранящейся в ОР РГБ, Ф. 562. К. 16. Ед. хр. 12.

Творческий замысел либретто возник в ходе работы над «Мининым и Пожарским». Мысли о Петре витали в воздухе. Алексей Толстой работал над романом «Петр Первый», — шла дискуссия о его личности и его времени, высказывались различные точки зрения, и вообще, по разным причинам историческая проблематика становилась актуальной.

Работа над «Мининым» была в самом разгаре, а Б. В. Асафьев 12 декабря 1936 года писал Булгакову: «...Намерены ли Вы ждать решения судьбы «Минина» или можно начать думать о другом сюжете уже теперь? Сюжет хочется такой, чтобы в нем пела и русская душевная боль, и русское до всего мира чуткое сердце, и русская философия жизни и смерти. Где будем искать: около Петра?» (Письма. С. 396).

А 13 февраля 1937 года Булгаков писал Асафьеву: «Ко мне обратился молодой композитор Петунин и сказал, что хочет писать оперу о Петре, для которой просит меня делать либретто.

Я ему ответил, что эта тема у меня давно уже в голове, что я намереваюсь ее делать, но тут же сообщил, что Вы ее уже упомянули в числе тех, среди которых ищете Вы и, что если Вы захотите осуществить Петра, я, конечно, буду писать либретто для Вас.

Итак, желаете делать Петра или хотите остановиться на чем-нибудь другом, насчет чего мы с Вами можем подумать?

Если Петра не хотите, я скажу Петунину, что Петр свободен, а так как я все равно либретто это, полагаю, буду делать (если Большой примет тему, то пусть он сговаривается с Большим, пробует, тем более что он строит свои надежды на этой опере...»

16 февраля 1937 года Асафьев писал Булгакову:

«...Петра обязательно со мной. Я подбираюсь к нему давно и не хотел бы ни его, ни Вас уступить кому-либо...» (Письма. С. 397).

Прежде всего М. А. Булгаков подобрал книги по заинтересовавшей его теме. В ОР РГБ сохранился список источников, которые послужили документальной основой либретто. Это прежде всего С. Соловьев. История России с древнейших времен. Т. 14–18, К. Валишевский, А. Брикнер, С. Чистяков, Шубинский, Записки Юста Юля, Дневник камер-юнкера Берхгольца, М. Пыляев о Старом Петербурге, Письма русских государей. С особой тщательностью М. Булгаков изучал книгу А. Брикнера о царевиче Алексее, стараясь разгадать характер царевича, понять его личность, его взаимоотношения со старым боярством и родным отцом.

7 июня 1937 года Булгаков начал работу над либретто. 15 июня Е. С. Булгакова делает очень важную запись: «М. А. сейчас работает