Шрифт:
Закладка:
Когда Раласис предложил выпрыгнуть из окна, Зорике не пришлось долго раздумывать. Либо к ней вернется ее магия, либо она умрет. Вот так просто. Оба варианта были лучше, чем оставаться пленницей Черепов, подвергаться пыткам и допросам, а затем дать Рааку сделать с ней одни Боги знают, что.
Лучше умереть свободной, если к ней не вернутся силы.
Она чувствовала, как вода Чикара бурлит внутри нее, делая свою ужасную работу, пытаясь разжечь в ней искру магии там, где была только тьма. Только пустота.
Только ад.
Затем Тиннстра прыгнула, обхватив Зорику и Раласиса руками, и они упали вместе.
Так быстро.
Раласис закричал.
За́мок мелькал мимо, земля стремительно пошла вверх.
Их ждала смерть.
Но Зорику это не волновало, потому что ее свет вернулся к жизни. Он вспыхнул, когда Тиннстра выбросила их из окна, и теперь ярко пылал, когда они стремительно падали вниз.
Это было прекрасно. Это было восхитительно. Это была свобода.
— Тобо. — Зорика почти пропела это слово.
Они дернулись в воздухе, когда их падение внезапно прекратилось, и Зорика почти выпустила из рук остальных, но каким-то образом удержала Тиннстру и Раласиса, когда они снова начали подниматься.
От нее исходил свет, когда к ней возвращались силы, но она, держась низко, перелетела через стены дворца и направилась в Айсаир. Ее силы вернулись, но их было недостаточно. Это было уже не то, что раньше.
— На восток, — крикнула Тиннстра, перекрывая рев ветра и крики Раласиса.
Зорика сделала, как просила ее мать, и спустилась ниже, пытаясь затеряться в лабиринте улиц Айсаира, надеясь, что здания ее скроют. Эгрилы будут их преследовать, и она знала, что пока недостаточно сильна, чтобы с ними бороться.
Возможно, она больше никогда не будет…
Даже сейчас Зорика чувствовала, как мерцает ее огонек, как темнота грозит его погасить. Она опускалась все ниже и ниже, замедлилась и, наконец, приземлилась на какой-то темной улице. Ее огонек замерцал и исчез, когда они забрались в переулок.
Тиннстра обняла ее:
— Ты это сделала, моя прекрасная девочка. Ты это сделала.
— Клянусь Богами, — сказал Раласис. — Больше никогда. — Он присел на корточки, и его вырвало на булыжники.
Тиннстра осмотрела лицо Зорики, не скрывая своего гнева из-за порезов:
— С тобой все в порядке? У тебя нет других ран?
— Ничего такого, что не заживет, — сказала Зорика. Во имя Четырех Богов, она надеялась, что так и будет.
— Они..
— Ничего, что имело бы значение. — Ничего такого, о чем Зорике хотелось бы поговорить. Многое из того, что она хотела бы забыть.
— Нам нужно убраться с улиц, — сказала Тиннстра, оглядываясь по сторонам. — Они скоро последуют за нами.
— Куда мы пойдем? — спросила Зорика.
— Я знаю одно местечко. — Тиннстра наклонилась и подняла Раласиса на ноги. — Ты сможешь там отдохнуть.
— Это… было бы... неплохо, — пробормотал мейгорец.
Они двинулись дальше вместе, помогая друг другу, Тиннстра вела их по разрушенным улицам, используя тени как укрытие. Зорика никогда не видела Айсаир после вторжения, а если и видела, то была слишком мала, чтобы помнить. Она знала только Айсаир прошлого, место красоты и волшебства, любви и смеха. Этот город был совсем не похож на тот. Красные флаги Эгрила свисали со зданий, которые все еще стояли, но многие из них были повреждены, поломаны или почти полностью разрушены.
Они сами ничем не отличались от зданий. Эгрил уничтожал все, к чему прикасался.
В небе над головой с визгом проносились Дайджаку, заставляя их останавливаться через каждые несколько ярдов. Избранные тоже летали туда-сюда, их проклятые дубинки светились в темноте, готовые нанести удар.
От одного их вида Зорику бросало в дрожь. Даже несмотря на то, что вода Чикара все еще горела внутри нее, она не собиралась снова сражаться с этими монстрами. Она не была уверена, что сможет с кем-нибудь сразиться.
— Сюда, — прошептала Тиннстра, уводя их вглубь тесно застроенной улицы. На полпути она остановилась и вошла в одно из зданий. Внутри было темно и пыльно, как будто по его коридорам никто не ходил целую вечность. Тиннстра повела их наверх, на третий этаж. Она направилась прямо к одной из дверей, протянула руку и нашла ключ, спрятанный в верхней части дверной коробки.
Она отперла дверь и пригласила их войти.
Комната была маленькой: неубранная кровать, маленькая плита, стол с двумя стульями, на нем чайник и две чашки, еще один стул у двери и небольшой шкаф у окна. Казалось, что обитатель только что выскочил на минутку, за исключением того, что все было покрыто толстым слоем пыли.
Тиннстра заперла дверь и подставила стул под дверную ручку. В коробке над камином она нашла маленькую свечу, вставила ее в подсвечник и зажгла от спички. «Добро пожаловать в мой дом», — сказала она, ставя свечу в центр стола. Она сняла маску и бросила ее рядом со свечой.
— Твой дом? — переспросил Раласис, задергивая занавески.
— В другой жизни, — сказала Тиннстра, уставившись на пустые чашки. Она тряхнула головой, словно отгоняя воспоминания, и повернулась к Зорике. — Тебе нужно прилечь?
— Стул подойдет, — ответила Зорика. Тиннстра помогла ей сесть, обращаясь с ней с давно забытой нежностью. Это была помощь, в которой она очень нуждалась. Тот прилив сил, который вызвала у нее вода Чикара, постепенно проходил, и ей нужно было отдохнуть.
Раласис сел на другой стул и со стоном вытянул ноги:
— Слава Богам.
Покачав головой в сторону мужчины, Тиннстра снова обратила свое внимание на лицо Зорики:
— Твои порезы быстро заживают. Возможно, к вечеру ты даже не сможешь сказать, где они были.
— Хорошо. — Зорике больше не хотелось никаких напоминаний о том, что произошло. Она слишком хорошо помнила, что чувствовала, когда эгрилы вырезали эти мерзкие линии на щеках, как они резали ее в других местах, и все это время оставались бесстрастными. Почему-то хуже всего было то, что они делали это не из-за гнева, ненависти или похоти. Если уж на то пошло, казалось, что им было скучно.
— Как такое возможно? — удивился Раласис.
— Вода Чикары, —
