– Но как он узнал, что это младенец, которого родила Алкина?

– Да потому, что при нем была та плохая жемчужина. В свое время, когда я прятала ее, дочка подсмотрела, в каком именно месте я ее закопала. Явилась туда, откопала. Видно, хотела продать, чтобы выручить немного денег себе и своему ребенку. А мистер Драм, когда увидел эту жемчужину… Да еще заглянул в глаза младенцу… А они у него точь-в-точь, как у его покойной матери. Вот мистер Драм и поспешил за мной, забрал меня, привез сюда, чтобы я смогла позаботиться о малыше.

– То есть ты даже не сказала Чарли, что он стал отцом? – Китти почувствовала, как ее охватывает гнев. – Не сообщила, что его сын жив? Боже мой, Камира! Но почему же ты мне ничего не сказала?

– Может, я и совершила тогда ошибку, поступила неправильно. Но Чарли ухаживал за Элизой, и я подумала, что лучше ему ничего не знать. Он заправлял большим бизнесом, а моя дочь на тот момент уже была мертва. Как бы он смог нянчиться с этим младенцем? Растить его? А вы в то время были в Европе. Позже я узнала, что Чарли тоже умер. Печальная новость. Но зато они сейчас вместе и вместе с нашими предками. Как видите, все обернулось даже к лучшему, верно?

Камира бросила на Китти умоляющий взгляд, призывая простить ее. Однако Китти молча поднялась со скамьи и принялась возбужденно прохаживаться по проходу между рядами.

– Даже не знаю, что тебе ответить. Такое чувство, что меня в свое время вообще лишили права голоса. Не дали никакого выбора. Я чувствую себя… – Китти нервно сплела пальцы рук. – Чувствую себя кругом обманутой.

– Миссис Китти, мы вас все любим. И хотели как лучше…

– Все так, но сколько же ошибок, непоправимых ошибок мы порой совершаем, руководствуясь своей любовью…

Китти подавила тяжелый вздох. Она сделала над собой усилие, чтобы совладать с собственным гневом. Что толку негодовать на Камиру, которую она любила и которая, судя по ее иссохшему телу, доживает последние дни на этой земле? И тут Китти осенило.

– А что же случилось с младенцем, в конце концов? – спросила она, приготовившись выслушать еще одну порцию дурных новостей.

Но неожиданно лицо Камиры расплылось в широкой улыбке.

– В детстве он много болел, но потом перерос все хвори и вырос большим и сильным мальчиком. Я старалась изо всех сил, можно сказать, старалась за нас двоих, чтобы вырастить из него хорошего человека. – Камира издала короткий смешок. – Миссис Китти, вы только что видели нашего с вами внука. Его зовут Френсис.

Драммонд увидел, как Китти толкает инвалидную коляску с Камирой, направляясь к конюшне. Трудно было сказать по выражению ее лица, как она отреагировала на все те новости, что так неожиданно свалились на нее. Он повернул голову в другую сторону, туда, откуда доносились веселые взрывы смеха. Это смеялась Сара, пытаясь совладать с норовистой кобылкой и заставить ее бежать по кругу. Рядом с ними бежал Френсис, ухватившись за край веревки.

– Она хочет идти только вперед, и все тут! Можно, мы поскачем?

– Только если я буду рядом. Сейчас я тоже залезу на нее! – крикнул снизу Френсис.

Вот как порой неожиданно сталкиваются прошлое и настоящее, подумал Драммонд. Что-то метафорическое есть в словах Сары о желании двигаться вперед. Очень все точно сказано. А вот многие люди всю свою жизнь бегают по замкнутому кругу, так и не решаясь двинуться вперед, туда, где ждет их будущее, которого они так боятся.

– Конечно! Запрыгивай! – скомандовала Сара.

Френсис отпустил веревку и с легкостью вознес свое длинное, гибкое тело на лошадь, усевшись позади Сары.

Кажется, у этих двоих есть будущее, подумал Драммонд, и они смело пойдут ему навстречу.

– Я все рассказала ей, мистер Драм, – негромко обронила Камира, когда Фред забрал коляску из трясущихся рук Китти. – Она сильно расстроилась.

Китти кивком головы поприветствовала Фреда, а потом уставилась на молодого человека, скакавшего верхом на лошади.

– Может, я тогда и сделала что-то не так, – задумчиво промолвила Камира, пока все они наблюдали за тем, как Френсис старается произвести наилучшее впечатление на юную леди. Крепко обхватив Сару одной рукой за талию и тесно прижав бедра к бокам лошади, что позволяло ему полностью контролировать каждое ее движение, он постепенно перешел на легкий галоп. С уст Сары срывались взволнованные восклицания, но со стороны было видно, что оба они безмерно счастливы. Жизнь бурлит в каждом из них, устремляясь в будущее.

Китти повернулась к Драммонду и наконец заговорила:

– Полагаю, это мой внук носится верхом по полю, ублажая мою служанку?

– Абсолютно точно. Тебя это злит?

– Конечно, обидно, когда все за тебя решают другие, а тебя оставляют в полном неведении. Поневоле разозлишься.

– Прости ее, Китти. Камира посчитала, что на тот момент так было лучше для всех.

Драммонд уже приготовился услышать очередную порцию колкостей обиженной женщины. Но Китти молчала, снова глядя на Френсиса и Сару.

Наконец она обронила:

– Спасибо тебе.

– Что-что?

– Воспитанный человек отреагировал бы по-другому. Попросил бы у меня прощения, что, как ты понимаешь, в данном конкретном случае было бы вполне уместно. Но! Но поскольку ты фактически спас жизнь моему внуку… нашему внуку… – Китти положила руку на плечо Камиры, – я сделаю вид, что снова не заметила, на каком чудовищно грубом языке ты изволишь выражаться.

– Рад слышать, – улыбнулся он в ответ.

– Узнаю в нем Чарли, – прошептала Китти, и ее голубые глаза заблестели от слез. – Та же неуемная энергия, та же доброта. – Потом она подняла руку и осторожно погладила ладонью щеку Драммонда. – Я сделала столько ошибок в своей жизни…

– Забудем, Китти. – Драммонд взял ее руку и поцеловал. Потом прижался лбом к ее лбу. – Я люблю тебя, Китти. Я всегда любил тебя.

– Боюсь, и со мной все то же самое, – тоже шепотом ответила она.

– Значит, пришло время, да? Наше время.

– Да. Я тоже так думаю.

Камира слегка повернула голову и увидела, как руки мистера Ди нежно обвили Китти и прижали ее к себе. Потом Камира перевела взгляд на лужайку, по которой носился ее внук, что-то радостно кричал, передав вожжи девушке, но по-прежнему уверенно страхуя ее, пока лошадь неслась стремительным галопом вперед.

Камира закрыла глаза и удовлетворенно улыбнулась.

– Лучше я сделать не могла.