Первое, что мне бросилось в глаза, – там не оказалось спящего каменного дракена.

– Где?..

– Здесь.

Киеран замедлил шаги, и я проследила за его взглядом до каменных ступеней. Посреди них стоял мужчина с черными волосами, тронутыми серебром, одетый в одни только черные штаны.

– Как ты думаешь, это Нектас? – спросил Киеран, понизив голос. – В смертном облике?

– Может быть.

Осколки бриллиантов хрустели под нашими ногами.

– Вольвен прав, – заговорил мужчина, и я подняла брови. Не каждый день услышишь дракена. – Вас сейчас на несколько человек меньше, чем в прошлый раз. Плохой знак.

Я окаменела, остановившись за много ярдов от храма.

– Если вы ищите Никтоса, то вам не повезло, – продолжал Нектас. – Он снова отправился спать к своей супруге.

– Я пришла не к Никтосу, – сказала я, обратив внимание на мелкие гребни вдоль его спины. Они походили на… чешуйки.

– Понимаю. – Минуло мгновение тишины. – Или ты теперь поняла, что за силой владеешь?

Желая узнать, откуда дракену известно о моем прозрении, я посмотрела на Киерана. Тот взглядом дал мне понять, что я собираюсь задать очень неуместный вопрос.

Я стала бороться с этим побуждением и победила.

– Я поняла.

Нектас склонил набок голову, по-прежнему не глядя на нас.

– Прежде чем заговорить, ты должна быть уверена, ибо эти слова нельзя забрать обратно. Как только ты призовешь плоть и огонь богов, чтобы защищать и служить тебе, оберегать тебя, они будут выплавлены в огне и вырезаны во плоти.

У меня пересохло во рту.

– Я уверена.

– Отчего ты так уверена?

– Кровавая Корона взяла то, что принадлежит мне. Они забрали у меня все, и они будут и дальше забирать все.

– И? – негромко вопросил он. – Значит, ты хочешь с нашей помощью забрать все у Кровавой Короны? Уничтожить их, города, которые их защищают, и тех, кто стоит между тобой и ними?

Я прижала брачный отпечаток к мешочку с игрушечной лошадкой.

– Я хочу помощи дракенов, чтобы сражаться с выходцами и Вознесшимися – сражаться на стороне Атлантии. Не хочу уничтожать города или убивать тех, кто окажется между ними и мной. Потому что большинство жителей Солиса невинны.

– Ты собираешься сражаться бок о бок со стражами богов и при этом ожидаешь, что города не падут? – Он издал короткий смешок. – Ты не готова к войне.

– Вы неправильно поняли, – осторожно уточнила я. – Или же я неправильно выразилась. Я не хочу этого, но понимаю, что это может быть необходимо. Я готова к войне. Иначе я бы сюда не пришла. Но не планирую залить земли кровью и оставить одни лишь руины.

Последовало мгновение молчания.

– Значит, ты собираешься взять то, что тебе принадлежит, и принять вес двух корон?

Я заставила себя разжать руки.

– Да.

Он слегка склонил голову.

– А ты поможешь вернуть то, что мы должны защищать? Что позволит супруге проснуться?

Киеран бросил на меня встревоженный взгляд. Я понятия не имела, о чем говорит Нектас или что случится, если супруга проснется. Но я спросила:

– А что я должна помочь вернуть?

– Твоего отца.

Я открыла рот, но заговорить смогла только спустя несколько секунд.

– Малека?

– Малек для нас потерян. Он был потерян задолго до того, как мы это поняли.

Нас с Киераном охватило замешательство.

– Я не понимаю, – сказала я. – Малек…

– Малек тебе не отец, – ответил Нектас. – В тебе течет кровь Айреса, его близнеца.

Я потрясенно уставилась в спину дракена. Избет… она не подтвердила, что Малек был моим отцом… И она говорила о нем в прошедшем времени, будто считала, что его уже нет. О боги, Избет не знала, где Малек, и…

– Айреса выманили из Илизиума некоторое время назад, – сказал Нектас. – Увлекли в царство смертных вместе с моей дочерью, пока мы спали. Мы не можем искать Айреса. Не можем, если нас не призвали, а он… нас не звал. Но мы знаем, что он жив.

Мысли в моей голове завертелись и остановились на картине, которую я видела в музее Никтоса, и на двух больших котах.

– О боги…

– Что? – взглянул на меня Киеран.

Я сглотнула, боясь спрашивать.

– Айрес мог менять облик?

– Он, как и его отец, мог принимать другие облики. Никтос предпочитал обращаться в белого волка, а Айрес любил становиться большим серым котом, как и Малек.

Киеран выругался вполголоса.

Я… могла только застыть на месте, чувствуя себя так, словно сердце выпало из тела.

– Я видела его, – вымолвила я. – Мы оба видели.

Мышцы на спине Нектаса начали сокращаться.

– Как?

– Он… его посадила в клетку та же, которая забрала Кастила.

Я лишь предположила, что существо в клетке было Малеком, но тогда мы считали Малека божеством. Не сыном Никтоса. Не близнецом.

– Кровавая королева, – прохрипела я, запинаясь. – Она говорит, будто бы она – бог, потому что ее вознес Малек.

– Бог? – Древний дракен издал резкий, мрачный смешок. – Богами рождаются. Их не создают. А она… вроде выходцев – осквернение всего божественного.

Кастил… он был прав.

Нектас сжал руки в кулаки.

– Тогда твой враг – и наш враг.

Потрясенная открытием, я прижала ладонь к груди. Как Избет удалось заманить бога? Неужели Малек поделился с ней чем-то?

– Ваша дочь? Вы знаете, жива ли она?

Нектас долго не отвечал.

– Я не знаю. Она была совсем юной, когда мы легли в спячку. Когда Айрес разбудил ее, она едва достигла взрослого возраста.

– Как ее зовут? – спросил Киеран.

– Джадис.

– Какое красивое имя, – сказала я, на миг закрыв глаза.

И тут же пожалела, что закрыла. Я увидела худого мужчину за костяными прутьями, его черты отражали хаос, царящий в его голове. Я увидела умные глаза кота. Моего отца. И я оставила его там. Меня передернуло.

Я не могла… Не могла позволить себе застревать на этом.

Сейчас мне нужно было на время отложить размышления о том, что Избет, вероятно, держит где-то дракена, вместе с открытием, кто мой отец, и вопросами, как он сошелся с Избет. Сейчас я могла сосредоточиться только на том, что знала.

Что мой отец – тоже жертва Избет.

И я подумала о Малеке, погребенном под Кровавым лесом.