Мы все не успевали.

Но это было не важно — ведь это был звездный час другого человека.

Ханта Серо согнул поднятые руки в локтях и выстрелил в воздух сразу двумя лентами.

Одной ушла левее, второй он попал четко в мяч.

И… не остановил его.

Но — замедлил.

И Вездесущая Сэцуна снова перехватила его, уворачиваясь от прыгнувшего Кацуки, и с размаху, со всей дури выбила мяч из нашей штрафной…

Из-за чего он полетел за пределы поля.

«Ну вот».

Возможно, кто-то воспринял бы это как упущенный шанс.

Я — как возможность.

Это ведь просто отличный пас… для того, кто будет в состоянии его принять, верно?

Ускорив себя толчком в оба кроссовка, я вылетел за пределы поля следом за мячом, летящим по крутой дуге.

Пронесся мимо трибуны, весь первый ряд взвизгнул и отшатнулся.

Ну, почти все. Сидевшая крайней, Юи с поистине царским спокойствием не шелохнулась.

Наоборот, вытянула руку — по которой я и хлопнул пять, пробегая мимо.

Обожаю эту девушку!

Мяч достиг крайней точки дуги и начал падать вниз…

… подпрыгнув и впечатав правую подошву в ступеньку следующей, пустой трибуны, я швырнул себя к потолку и в сторону поля…

… не отводя взгляд от мяча, махнул руками, как пловец баттерфляем, подлетел еще вверх и левее…

… вытянул руки…

…пересек траекторию падения мяча…

… и поймал его!

Ведь пока мяч не коснулся пола или, в крайнем случае, стены за пределами поля — он не вышел из игры, верно?

Да-да, правила обычного баскетбола с ооочень большой натяжкой применимы к матчу суперлюдей! Но об этом раньше надо было думать, господа.

Заранее прикинув траекторию, сейчас я грозился спикировать, как комета, в сторону штрафной противника.

Но была и проблема — мяч сильно тормозил, руки были заняты, маркеры на ногах и руках вроде как уже были использованы, до кольца я не мог долететь при всем желании, а Токоями уже вызвал свою тень, перекрывающую своими лапищами все кольцо…

Безвыходная ситуация, да? Сейчас Асуи снесет меня своим язычищем, и я проиграю.

Ха. Три раза «ха».

Новые маркеры на руки я получил от своего друга мячика.

Уже падая вниз, я швырнул мяч в сторону кольца, снова по дуге, над загребущими перьями тени Токоями.

Проводил его взглядом, стремительно теряя высоту.

Естественно, промазал, невооруженным взглядом видно, что он мимо летит.

Ага, и попадает в щит. Отскакивает от него.

А там его уже подберут…

Провалившись на метр вниз, я снова резко оттолкнулся от воздуха руками — и бросил себя под кольцо.

Пролетел под лапами Темной Тени…

… почти что-то «наступил» на воздух, умножив удар на левой ноге — той, где был запасен маркер — и подкинул себя выше, сменив траекторию практически под прямым углом…

… ухватился одной рукой за кольцо…

… второй мяч поймал отскочивший от щита мяч…

… и загнал его в корзину.

Слэм данк!

* * *

После моего бенефиса мы довольно легко загнали еще один мяч, а вот потом Кацуки совсем с катушек слетел — и отыгрался! Что было удивительно, то, что он психовал, не мешало ему играть — наоборот, он играл лучше! Всем бы так…

Парень громыхал на своих взрывах не хуже меня, пожалуй, он даже мобильнее был. Рефлексы у него вообще сказочные. И к тому же, конкретно в контексте нашего матча, обнаружилось еще одно солидное преимущество его силы как у игрока в «небесный» баскетбол — в отличие от моих умножений, его взрывы не только держали его самого в воздухе, но еще и отбрасывали всех остальных, не позволяя приблизиться и забрать мячик.

Мне аж немного завидно стало — для такого эффекта Нирену Шоде необходимо толкать противника, а это в баскетболе, как бы, запрещено…

Блондинистая бомба по имени Бакуго даже какие-то тактические решения начал применять, перестав игнорировать существование других членов команды. Первое проявление работы в команде с его стороны, между прочим. Да что там! Он даже Мидорию, которого сам изначально забанил на поле, заставил бегать!

К слову сказать, мне крайне не нравилось, как они взаимодействовали. Точнее… как ни странно, к Бакуго в этом отношении, во всяком случае — сейчас, предъявить было нечего. Он так общался абсолютно со всеми, исключая нескольких преподавателей.

А вот Мидория на него реагировал как забитый ребенок.

Что было бы забавно, не будь оно так печально и отвратительно, потому что на самом деле это сам Кацуки воспринимался окружающими как ребенок.

Причина этого кроется, прежде всего, даже не в поведении избалованного дитяти, а его лексиконе: если в моей прошлой стране взрослые ругались матом, то классическим детским — я имею в виду действительно детским, совсем мелким — ругательством были смешные слова вроде «какашки», «письки», «дурак» и тому подобного. В Японии такие слова у детей такого возраста тоже есть. Только у них это «сдохни» и «дерьмо».

Знаете, какими ругательствами изобилует лексикон Бакуго?

— А-а-а, дерьмо криворукое! Куда ты кидаешь мяч, дерьмоголовый⁈ Заткнись и сдохни! Просто сдохни!

Ага. Ха-ха, классика.

Справедливости ради, я тоже ругаюсь словом «дерьмо» у себя в мыслях, только я-то его по-русски думаю… впрочем, не суть.

В комбинации с его зацикленностью на себе, взрывным темпераментом и демонстративно неопрятной одеждой — помимо болтающихся на уровне коленей штанов, как у реперов, у него еще часто галстука нет и рубашка расхристана — ни на что большее, чем образ капризного ребенка, Кацуки не тянет.

Возможно, кто-то другой и воспринимал его, особенно в контексте действительно потрясающей причуды, как злого страшного хулигана, но лично у меня такой образ вызывал лишь неумолимое желание стебать.

Тем не менее, как бы Касука (да, это оскорбление) не выглядел со стороны, они отыгрались — и дальше мы уже шли вровень, нос к носу, ноздря в ноздрю… ну вы поняли.

Со стороны нашей команды «тащили» мы с Сэцуной, у Теньи как-то с баскетболом не ладилось, парню маневренности не хватало катастрофически. А еще наш Серо полностью перекрыл кольцо своими лентами.

С их стороны вытягивали сам Бакуго, который, такое ощущение, на год вперед выкладывался, и дальнобойная Цуи. При этом Мина и Кацуки регулярно уничтожали все ленты Ханты, и он, ругаясь, принимался восстанавливать «инсталляцию». А Токоями был отличным защитником, уступая нам в скорости, но регулярно блокируя атаки.

Киришима и Мидория оставались, по большей части, статистами. Но не жаловались и сопереживали, и заброшенным мячам радовались с командой, и грустили с ней же. Чудо,