Семёнов был заброшен в Кабул несколько раньше — в начале осени 1979 года. Ему была поставлена задача выяснить соотношение сил между правительством Афганистана и вооруженными оппозиционерами. После полутора месяцев работы он пришел к выводу, что большая часть народа реально боролась против центральной власти, и эта вооружённая борьба приостанавливалась только на время сбора урожая в начале июня и в середине августа.

Как рассказал в своей книге «Жизнь без черновика» сам Яков Фёдорович, с 17 до 22 декабря ежедневно проходили совещания с руководством операцией: «На одном из совещаний я насчитал семь генералов: генерал-полковник С.К. Магомедов, генерал-лейтенант А.А. Власов, генерал-лейтенант В.А. Кирпиченко, генерал-майор милиции А.М. Косоговский. Фамилии остальных генералов запамятовал. Руководил совещанием генерал-лейтенант Б.С. Иванов».

Дворец «Тадж-Бек» располагался на высоком, поросшем густым кустарником, крутом холме, куда вела одна-единственная дорога, охраняемая круглосуточно, и, чтобы попасть к парадному подъезду на машине, надо было проехать круг по серпантину. С торца к зданию вела узкая лестница. С этой же стороны был оборудован ДОТ с крупнокалиберным пулеметом. В самом дворце постоянно находилось около двухсот гвардейцев. В расположенных в шаговой доступности от дворца трех казармах дислоцировались ещё около двух тысяч вооруженных гвардейцев. Стены дворца были способны выдержать удары авиации.

19 декабря в Кабул прилетел генерал-майор Юрий Иванович Дроздов, только что назначенный начальником Управления «С» ПГУ КГБ СССР. «Отношение Юрия Ивановича ко мне в целом я считаю добрым, — пишет Яков Фёдорович. — Вспоминается случай, когда мы оба уже были уволены со службы. Я пришел к Юрию Ивановичу, и он подарил мне свою книгу “Нужная работа” и подписал: “Уважаемому Якову Фёдоровичу Семёнову — одному из самых первых афганцев-каскадёров, которому автор обязан многим, с признательностью и большой благодарностью”. Тёплые слова, но меня поразило другое, а именно то, что он спросил меня, не нуждаюсь ли я в деньгах. Я поблагодарил и отказался, хотя именно в тот момент испытывал определенные материальные трудности».

20 декабря из Баграма в Кабул был переброшен «мусульманский батальон» ГРУ, которым командовал капитан Хабиб Таджибаевич Халбаев. Батальон вошёл в бригаду по охране дворца, что существенно облегчило подготовку к запланированному штурму. 23 декабря в Кабул прибыла группа «Гром» (из состава группы «Альфа»), которой командовал майор Михаил Михайлович Романов. Согласно плану, «Гром» выдвигался и уходил влево на серпантин, «Зенит» шёл следом и атаковал дворец с торца. Затем группы соединялись у фасада и начинали зачистку помещения с целью найти Амина. «Мусульманский батальон» ГРУ участия в зачистке дворца не принимал.

Как пишет Яков Фёдорович, «день 27 декабря 1979 года начался буднично, но в 15.00 Ю.И. Дроздов вызвал меня и Михаила Романова и устно поставил задачу на штурм дворца. Слова генерала были простые, не было киношных “слушай команду” и тому подобное. Приказ выглядел как просьба: “Ребята, не подведите!” Он знал, что посылает нас на верную смерть, кто-то уже не вернётся с задания. Никаких карт, планов, бумаг — только слова, слова. Мы доложили план действий, который Дроздов одобрил. Он сказал, что в экипаж 4-го БТРа “Зенита” был включен Григорий Иванович Бояринов. Я сразу же спросил у Юрия Ивановича: “Что, Григорий Иванович — мой начальник? Как поступать, если он начнет вмешиваться в наш план действий?”

— Действуй по своему плану и не реагируй ни на чьи указания.

Средства связи в группе отсутствовали, а для связи с руководителем операции Борисом Семёновичем Ивановым только у меня была рация “уоки-токи” (которая в то время была дефицитом).

Итак, готовность номер один. Выпили по граммульке положенные фронтовые, с трудом добытые в посольстве. По совету фронтовика Бояринова не закусывали, так как любые ранения на сытый желудок переносятся сложнее. Мы в боевых машинах, в бронежилетах, касках, без документов, в афганской форме и со славянскими лицами готовы идти вперед!..

…Когда по броне застучали пули от ДШК, стало ясно: игры кончились, началась война. В первой машине мы успели проскочить живыми. Второй БТР был подожжен. Погиб Борис Суворов, почти все ребята были ранены. Оказавшись перед дворцом, мы должны были спуститься из машин и постараться проникнуть во дворец через главный вход, а затем рассредоточиться в разные стороны…

Безусловно, мне повезло, настоящий ангел-хранитель оберегал меня! Спускаясь из БТР, я хотел укрыться за дворцовой лестницей. Я видел этот направленный на меня и стрелявший по мне пулемет. Знаете, видеть пули тяжелого пулемета, направленные в вас с расстояния 100 метров, и увернуться — это редкость…

Наконец “Шилка” подавила афганский пулемет, и мы бросились к входу в здание. Наверху лоб в лоб сталкиваюсь с Мишей Романовым и Эвальдом Козловым. Без слов, стреляя на ходу, бежим к центральному входу и врываемся на первый этаж. К этому моменту наши ряды уже значительно поредели. Увидел среди офицеров Бояринова (он погибнет через несколько минут), успел ему улыбнуться и, действуя как некий заведенный механизм, бросаюсь наверх, на второй этаж. Потом выяснилось, что к тому моменту Миша Романов уже был контужен и не двигался».

За Семёновым на второй этаж устремляются потерявшие своего командира «громовцы» — Эвальд Козлов, Сергей Голов, Виктор Карпухин, Саша Плюснин и Виктор Анисимов — всего 6 человек из 52, начавших штурм. Они рассчитывали, что Яков знает, где находится Амин — и не обманулись… Бросок гранаты прямо по коридору, автоматная очередь, перебежка, и снова: граната, очередь, перебежка…

«Из одной комнаты неожиданно раздался женский крик: “Амин! Амин!” (как оказалось, жена Амина с детьми)… Все стало ясно. Я доложил по рации: “Главный — конец…” С начала штурма прошло 43 минуты…

Примерно через час после моего доклада Б.С. Иванову во дворец прибыл Ю.И. Дроздов, и уже с этого момента все дальнейшие действия во дворце проходили под его непосредственным руководством».

В предисловии к новому изданию цитировавшихся выше воспоминаний Якова Фёдоровича Семёнова «Жизнь без черновика», вышедшему уже после смерти Якова Семёновича, в год его 80-летия, Александр Андреевич Проханов пишет: «Яша, мой бесценный друг, блистательный и безупречный воин, офицер спецназа — того, что в 1979 году штурмовал в окрестностях Кабула дворец Амина… Это он бежал по парадным лестницам вверх, среди взрывов, осколков, кровавых брызг. Это он добрался до верхнего этажа, где стоял резной золоченый бар, у которого завершился штурм. И он, Яков Семенов, задыхаясь от пороховой гари, передал по рации знаменитое: «Главному — конец»… Дорогой Яков Фёдорович, милый Яша, не забуду, как мы сидели в Кабуле и смотрели, как опускается солнце на глиняный город, и он казался малиново-красным. Как мы сидели с тобой в Карелии у