Шрифт:
Закладка:
Гавайские (или Сэндвичевы) острова «настреляли» для нас недра земные. Именно настреляли. Это даже не метафора, если представить себе, что где-то там, в раскаленной мантии сидит этакий мифический стрелок и методично опорожняет огненную обойму в одну и ту же точку. А над ним, как гигантское облако, медленно плывет литосфетная плита, каждый выстрел сквозь нее – один вулкан на дне океана. Вулкан растет, пока не достигнет поверхности воды и не превратится в остров. Плита движется со скоростью порядка 52 км в миллион лет – стрелок стреляет. Отплывающие от горячей точки вулканы постепенно остывают. Вот так и образовалась цепочка, длиной 2 400 км.
Вода скрывает от нас гигантские размеры вулканического архипелага. А бомбордировка продолжается.
Самый молодой, последний в этой цепи остров Гавайи находится в данный исторический момент над той самой горячей точкой планеты. Он образован не одним, а пятью сросшимися вулканами, последовательно перекрывавшими друг друга. Стадия формирования на нем до сих пор не завершена – только за последние 20 лет остров расширился за счет вулканической деятельности на 2,2 кв. км. А южнее от него со дна океана уже растет следующий вулкан – Лоихи, но ему еще далеко до поверхности воды. По мере того как вулканы затухали и, разрушаясь, уходили под воду, их заселяли коралловые полипы, превращая архипелаг в коралловые атолы.
Остров Гавайи или Большой
Из 32 основных островов (всего их 132) заселены шесть наиболее крупных: Гавайи, Оаху, Мауи, Кауаи, Молокаи и Ланаи. Поскольку остров Гавайи самый большой в архипелаге, его обычно так и называют: Большой. Из пяти вулканов, его образующих, сохраняют активность два: Мауна-Лоа и Килауэа. На долю первого приходится больше половины всей территории острова. Мауна-Лоа – самый мощный вулкан на планете, объемом 80 000 куб. км и высотой – от морского дна Гавайской впадины до пика…17 км (что почти в два раза выше Эвереста).
Намертво приварен к Мауна-Лоа вулкан Килауэа, самый активный в мире. Он известен тем, что его кальдера время от времени заполняется озером из расплавленной магмы, которая, переливаясь через края как сбежавшее молоко или каша, устремляется вниз по склонам, сжигая всю растительность на своем пути. У вулканологов даже есть соответствующий термин: гавайский тип извержений.
Когда огненный поток достигает океана, вода закипает, как в гигантском котле, интенсивно испаряясь, бурля и окутываясь клубами пара. От соприкосновения с ней лава взрывается и дробится до состояния мельчайшего черного песка. Именно так на вулканических островах образуются экзотические и жутковатые «черные пляжи». Но и гавайские извержения не всегда протекают спокойно, (если это слово вообще приминимо к извержению). В 1924-м облака пара поднялись над островом на высоту 6,5 км, а лава фонтанировала взрывообразно, выстреливая застывающими налету сгустками-бомбами, весом до 8 тонн.
Жизнь людей, обитавших на Гавайях, кипела страстями не меньше, чем недра островов. Это сейчас аборигены на потребу туристам только пляшут и поют. Да они уже и не аборигены вовсе, скорее актеры. Коренными жителями здесь считаются полинезийцы. А вот до них, т. е. до V века, хозяевами острова, если верить легендам, были менехуне – пигмеи, 2 футов ростом. Этот ночной народец, прятавшийся в лесах, был необычайно трудолюбив – строил храмы, рыбные пруды, ирригационные системы, прибрежные дамбы, дороги, каменные дома и храмы.
При своем малом росте, говорят легенды, они могли за одну ночь выложить здоровенными камнями ров, выстраиваясь километровой цепочкой от каменоломни до места строительных работ. На Гавайях по сей день сохранились следы их пребывания – около 30 каменных сооружений. В частности Ниумальский ров-водохранилище, 300 метров в длину, выложенный крупными плитами. Ров был построен примерно в 450 году – за одну ночь.
А потом сюда добрались полинезийцы – жители далеких островов. Те первые переселенцы начали пигмеев методично с их родины выживать. Последние вынужденно ушли сначала на остров Кауаи, а потом – на Нихоа и Неккер. Как свидетельство их пребывания, на этих бесплодных, скалистых клочках земли остались многочисленные каменные террасы с приподнятыми площадками и столбами, каменные орудия и каменные изваяния. В конце концов пигмеев прогнали и оттуда. Но часть «злобных карликов», как их называли полинезийцы, прячась в лесах, все же осталась. Даже в XIX веке, когда была сделана перепись населения острова Кауаи, на нем, в деревне Лаау, проживало 65 пигмеев.
В отличие от трудяг мальчиков-с-пальчиков, кровожадные, ленивые и развратные полинезийцы работать не любили. Им больше нравилось пускать кровь из себе подобных и устраивать коллективные оргии. Именно такими их нашел в 1779 году Джеймс Кук, открывший для мира Гавайский рай и поплатившийся за это жизнью, пав жертвой его аборигенов.
В пантеоне полинезийских богов одним из главных был беспощадный бог войны Ку, требовавший человеческих жертвоприношений. В святилище Хохолоку сохранился огромный жертвенный камень. Другой их бог – Лоно, бог плодородия, склонял свой народ к плотским наслаждениям безо всяких ограничений. Капитан Кук, трижды приплывавший на острова и живший среди полинезийцев несколько месяцев, со свойственной ему сдержанностью писал: «Этот народ достиг высшей степени чувственности. Такого не знал ни один другой народ… Чувственности, какую даже трудно себе вообразить.»
В честь бога Лоно устраивались многочисленные праздники, главным из которых был Макаики, длившийся целых 4 месяца. Праздник выражался в спортивных состязаниях, песнях, пронизанных эротикой танцах, пирах, безудержном веселье и массовых оргиях.
Суеверные аборигены не первый раз становились жертвой своей наивности. Завоевателя Америки конкистадора Эрнана Кортеса ацтеки, как известно, приняли за Кетцалькоатле – свое верховное божество, что их и погубило; местные жители Новой Гвинеи, увидев русского путешественника Миклуху Маклая, решили, что к ним снизошел верховный бог Тамо Анут. Гавайцы тоже поначалу приняли Кука за живое воплощение бога Лоно. Но когда поняли, что ошиблись, церемониться не стали. Англичанам пришлось вести с ними длительные переговоры, прежде чем те согласились выдать останки Кука по частям. Основываясь на их фрагментарности, можно было бы поверить Высоцкому. Да только съесть они его не могли по той простой причине, что не практиковали каннибализм. Скорее уж принесли несчастного мореплавателя в жертву своему богу