Шрифт:
Закладка:
Брат Кирилла Андрей Владимирович прямо всем рассказывал, что Даки не была счастлива, так как «герцог отличался склонностью к мальчикам». Тоже повторял Борис Владимирович, а затем подхватили и другие. Мария Павловна всем своим многочисленным родственникам не забывала выразить «сожаление» о том «ужасе», который якобы творился в Гессенском герцогстве. Для инсинуаторов эта сплетня была хороша тем, что ее невозможно было опровергнуть.
То, что герцог и герцогиня имели полноценное супружество, что у них родилось двое детей, в данном случае не имело никакого значения. Ярлык «развратника» был повешен, Даки превращалась в жертву, рассказывая всем «по секрету», что застала мужа в постели «с конюхом». Правда, иногда она называла то «повара», то «художника», но это уже не имело значения. Грязное дельце было сделано…
Когда подобная весть достигла ушей Императрицы Александры Федоровны, ее охватило неописуемое расстройство. Грязь на брата! На их семью! Ей было больно и тяжело. Она знала, что Даки никогда не была добродетельной женой, знала, что та слишком фривольно вела себя с мужчинами, но никогда не позволяла никаких критических замечаний по ее адресу. Когда же из окружения Даки вылетела бесстыдная сплетня, Царица была сокрушена. Она стала презирать свою кузину.
Сестре Царя Ксении Александра Федоровна писала в ноябре 1901 года: «Прошу тебя об одном, дорогая Ксения, когда бы ни услышала скверные сплетни, сейчас же останови их». Но Императрица обращалась не по тому адресу: Ксения обожала сплетни и не только их собирала, но и популяризировала…
После развода Кирилл утешал свою «испепеленную розу» как мог. Он уехал с ней на Лазурный Берег, где старался изо всех сил. Денег и времени не жалел. Он готов был жениться на ней, но оставалось еще одно препятствие: надо было получить согласие Николая II. После всей этой скандальной истории о том не могло быть и речи, так как глава Фамилии прислал Кириллу послание, где прямо объявил Свою волю.
В ответ «печальный рыцарь» в марте 1903 года писал: «Дорогой Ники! Борис привез мне Твое письмо. Конечно, я не пойду против Твоего желания и ясно сознаю невозможность этого брака. Но прошу Тебя об одном: разреши мне видеть Даки и лично с ней переговорить о Твоем решении. Нам обоим будет легче, и Ты поймешь, дорогой Ники, что после Твоего письма мне нужно ее видеть. Только я один могу ее поддержать в эту тяжелую для нас минуту, в которую рушатся все дорогие мечты о счастье. Мы нуждаемся теперь во взаимной поддержке. Мне все-таки очень, очень тяжело. Глубоко Тебе преданный Кирилл».
Кузен Царя, как казалось, принимал Царскую волю и готов был следовать долгу и традиции. Кирилл Владимирович клялся в верности, но для соблюдения клятвы ему не хватало ни характера, ни твердых принципов. К тому же Даки, обладавшая куда большей силой воли, к этому времени могла заставить сделать своего поклонника всё что угодно.
Трудно сказать, как бы обернулись дела в дальнейшем, если бы в начале 1904 года Япония не напала на Россию. Началась Русско-японская война, и Кирилл, как морской офицер, отправился на театр военный действий на Дальнем Востоке. Он находился на борту флагманского эскадренного броненосца «Петропавловск», когда тот 31 марта 1904 года подорвался на мине и затонул за несколько минут. Из находившихся на корабле более 700 человек спастись удалось лишь 80. Остальные погибли, в том числе и известный вице-адмирал С.О. Макаров.
В числе спасшихся оказался и Великий князь Кирилл. По Петербургу потом циркулировала злая эпиграмма:
Макаров погиб,
«Петропавловск» не всплыл,
Но спасся зачем-то царевич Кирилл…
Погружение «в преисподнюю» и счастливое спасение Кирилл Владимирович описал сам: «Я прыгнул в бурлящий водоворот. Что-то резко ударило меня в спину. Вокруг бушевал ураган. Страшная сила водной стихии захватила меня и штопором потянула в черную пропасть, засасывая все глубже и глубже, пока все вокруг не погрузилось во тьму. Казалось, спасения не было… В голове мелькнула короткая молитва и мысль о женщине, которую любил».
Ему удалось выплыть, и вскоре его подобрала команда спасателей. Хотя у него была сильно ушиблена спина и обожжено лицо, но серьезных повреждений удалось избежать. В конце апреля он вернулся в столицу героем и его сразу же принял Император. После беседы с Царем Кирилл получил разрешение уехать за границу «для поправки здоровья».
Он мчался в Европу как «пуля, точно посланная в цель». Он мечтал встретиться с Даки, о которой помнил даже на краю жизни. Прошло еще некоторое время, и 25 сентября 1905 года они тайно обвенчались в маленькой домовой православной церкви в местечке Тагернзее около Мюнхена.
Наконец-то после многомесячных страданий и переживаний они стали мужем и женой. Кирилл сам решил рассказать о том Николаю II и с этим поехал на родину.
Весть о поступке Кирилла вызвала у главы Династии глубокое возмущение. Кирилл дважды нарушил закон: династический (пренебрег Царским запретом) и церковный (православная церковь запрещала браки между двоюродными родственниками). И при этом еще собирается приехать объясняться!
«Я должен сознаться, что это нахальство меня ужасно рассердило потому, что он отлично знал, что не имеет никакого права приезжать после свадьбы», – писал Венценосец матери. Еще раньше при личной беседе Монарх предупредил кузена, что если тот женится без Его согласия, то он будет уволен со службы, ему будет воспрещен въезд в Россию, его лишат денежного содержания и даже титула Великого князя. Все это «нахал» Кирилл Владимирович слышал, но был уверен, что «добрый Ники» не посмеет с ним поступит таким образом.
Негодовала и Вдовствующая Императрица Мария Федоровна. В письме сыну восклицала: «Свадьба Кирилла и его приезд в Петербург? Это такое глупое нахальство, еще небывалое. Как он смеет явится тебе после этого акта, отлично зная, что его ожидает и поставить Тебя в эту ужасную ситуацию. Это просто бесстыдно, и поведение тети Михень в этой истории просто необъяснимо… Что меня сердит больше всего, так как это то, что они думают только о себе и, по существу, насмехаются над всеми принципами и законами, да это еще в такое тяжелое и опасное время, когда у Тебя уже достаточно мучений и беспокойств и без этого».
Царь Кирилла не принял, и тому было предписано в 24 часа покинуть пределы Империи. Кирилл Владимирович был лишен звания флигель-адъютанта (звание члена Императорской Свиты), исключен
