Но Кикаха надеялся, что поле останется не включенным. Это казалось почти невероятным. Вольф перед уходом запустил в действие все охранные устройства и ловушки. А если он что-то и забыл, то Звонари, конечно же, исправили его упущения.

Вспышка пронзила веки. Пламя лизнуло лицо, бедра, голые колени и ступни. Нож дернулся в руке, но Кикаха удержал его в зоне поля. Одежда задымилась и вспыхнула. Кисть и запястье будто сунули в духовку.

Он прыгнул в окно и упал на пол. После каждой вспышки защитному полю требовалась двухсекундная пауза для перезарядки, и Кикаха надеялся проскочить через окно за это время. Расчеты не подвели его, он остался жив, однако рубашку прожгло насквозь, рука почернела и начала покрываться волдырями. Вместо ножа на полу лежала скрученная полоска раскаленного металла. При других обстоятельствах Кикаху обеспокоили бы полученные ожоги, но теперь его могли остановить только очень серьезные ранения. Или смерть.

В тот же миг мимо окна пронесся канат с дымившимся концом. Луч лазера, прожигая дверь, перерезал веревку. А значит, скоро Звонари начнут охотиться за ним на нижних этажах. Что же касается бедняги До Шаптарпа, то ему лучше позаботиться о себе самому — причем как можно быстрее. Чтобы освободить путь на лестницу, дальнобойный лазер используют сначала против тевтона. И если у него хватит ума убраться с лестницы, он заставит Звонарей поделить свои силы.

Кикаха выглянул из-за угла и, никого не увидев, побежал по коридору. Приблизившись к лестничной клетке и перед тем как проскочить мимо нее, он осторожно взглянул вверх и вновь не заметил ни одного Звонаря. Добежав до конца коридора, он спустился по длинной лестнице, свернул в следующий переход и миновал зал с ретропсихическими зеркалами. Рядом находились кабины лифтов, но Кикаха побоялся ими воспользоваться. Звонари могли оснастить их бомбами-ловушками или, по крайней мере, телекамерами. Кикаха направлялся в комнату, где находились тайные врата, которые он приберегал на самый крайний случай. Теперь этот случай настал. Его вот-вот могли загнать в угол, и ему хотелось быть поближе к спасительным вратам.

Оказавшись в комнате, он распотрошил стул и вытащил из набивки сиденья заветный полумесяц.

Другая половинка находилась под основанием массивного пьедестала. На вид статуя весила около полу тонны, однако пьедестал легко сдвигался с места. Кикаха сунул оба полумесяца за пояс и покрепче подтянул ремень. Половинки мешали двигаться, но служили страховкой, стоившей любых неудобств.

Во дворце имелись тысячи спрятанных полумесяцев и многие тысячи нигде не отмеченных врат. Конечно, ими мог воспользоваться и враг, но неосведомленный человек не знал, что ждет его на другом конце пути. Даже Вольф не помнил, где они все спрятаны и каково их место назначения Информация о них имелась в кодовом регистре, но этот особый прибор хранился в центре управления.

Кикаха выбежал из комнаты, но не сделал и пары шагов, как в дальнем конце коридора появился Звонарь. Другой выглянул из-за угла на противоположной стороне у лестничной клетки. Очевидно, его появление на этом этаже заметили на мониторах, и Звонари явились сюда в надежде поймать или убить заклятого врага. У них даже хватило ума обойти его с флангов и отсечь путь к отступлению.

Подбежав к окну, Кикаха деактивировал силовое поле и взглянул вниз. Выступ карниза находился в пятидесяти футах под ним, но ему не на чем было спуститься туда, и он не хотел усмирять еще одно оконное поле, если только в этом не возникнет абсолютной необходимости. Кикаха вернулся к двери, высунул лучемет и наугад выстрелил в обоих направлениях. Послышались крики, но они доносились издалека, и он понял, что ни в кого не попал. Взглянув на закрытую дверь комнаты напротив, Кикаха решил пересечь коридор и найти лучший путь для бегства. Но потом он подумал, что дверь может оказаться запертой и тогда его накроют огнем с двух сторон. У Звонарей появится хорошая возможность подстрелить его и прожарить ему пятки до костей.

Однако для сожалений не оставалось времени. Если бы Кикаха не задержался, доставая полумесяцы, он мог бы сбить погоню со следа. А теперь его просто-напросто загнали в угол. Ему ужасно не хотелось использовать врата — они вели в Таланак, и он знал, как трудно будет возвращаться во дворец второй раз. К тому же До Шаптарп оставался один. Однако, несмотря на жалость и угрызения совести, он ничем не мог помочь ему.

Кикаха сложил из двух полумесяцев круг. Когда он выпрямился, в дверь влетела граната. Отскочив от стены, она прокатилась пару шагов и завертелась как юла. Их разделяло тридцать футов, а это означало, что он оставался вне досягаемости смертельного облака нейтронов. Но вскоре сюда влетят и остальные гранаты, оставленные им у груды поверженных толосов. А возможно, у Звонарей есть свой запас подобного оружия. Наконец, они могли принести на этот этаж большой лазер.

Кикаха вздохнул. Он знал, что бессмысленно оттягивать неизбежное, иначе Звонари лишат его и этой, последней, возможности.

Глава 22

Кикаха шагнул во врата и оказался в храме Таланака. Здесь же находились Анана, рыжебородые и несколько тишкветмоаков. Они стояли у стены и о чем-то говорили. Увидев его, воины отступили на шаг и закричали. Многие из них выглядели испуганными. Кикаха хотел шагнуть вперед, но они исчезли.

Над ним простиралось беззвездное небо. С запада на восток по небосклону мчался небольшой сияющий объект, и еще один медленнее плыл в другом направлении. Над головой ярким пятном висела накренившаяся масса «Пизанской» башни. Вдали, отражая свет планеты, сверкали мраморные здания Корада. В ста ярдах от него находились несколько воинов из взвода дракландских солдат, которые заметили, что кто-то появился во вратах. Над холмом завис темный продолговатый объект, в котором он узнал самолет Звонарей.

Потом все исчезло. Он стоял в пещере около десяти футов в ширину и восьми футов в высоту. Солнце ярко сияло в зубчатом отверстии входа. В отдалении росло гигантское, странно изогнутое дерево с огромными пурпурными листьями в форме шестиугольников. За ним виднелись какие-то ярко-красные кусты и зеленый виноградник, который тянулся вверх без всяких опор, словно ряды веревок, поднятых в воздух музыкой индусского факира. За ними проглядывала тонкая голубая линия с белой нитью, вслед за которой тянулась черная полоса — море,