жену, или чада Царствия ради Божия, иже не приимет множицею во время сие и в век грядущий живот вечный» (Лк 18:29–30). Зная это и имея верное понятие об истине обетований Господних, мы должны не только не страшиться, но и желать таковой потери, тем более что Господь снова возглашает и увещевает: «блажени будете, егда возненавидят вас человецы и егда разлучат вы и поносят и пронесут имя ваше яко зло, Сына человеческого ради. Возрадуйтеся в тот день и взыграйте: се бо мзда ваша многа на небеси» (Лк 6:22–23).

9. «Но ведь потом наступили истязания и сопротивляющимся угрожали тяжкие муки». Да разве может ссылаться на истязания тот, над кем одержали верх истязания? Разве может находить извинение в боли тот, кто побежден болью? Он может только умолять, говоря: «Я хотел сразиться мужественно и, помня свою клятву, вооружился доспехами преданности и верных, но в битве пересилили меня, сражающегося, различные мучения и продолжительные истязания. Ум оставался непоколебимым, вера – крепкой, и непреклонная душа долго боролась с мучительными казнями. Но когда зверство жестокосердого судии усилилось и меня, приведенного уже в изнеможение, стали сечь розгами, бить палками, растягивать на деревянной лошади, скребли когтями, жарили на огне, то плоть моя оставила меня в битве, немощь утробы уступила, и не дух изнемог в болезни, а тело». Подобное обстоятельство может содействовать прощению. Подобное оправдание может заслуживать сострадание. Так некогда и здесь Господь даровал прощение Касту и Емилию: побежденных в первой битве Он сделал победителями во второй, и те, кто уступили прежде огню, стали потом сильнее огня и одержали победу над тем, чем прежде были сами побеждены. Но они умоляли о помиловании не слезами, а ранами, не одним только плачевным голосом, а язвами и болезнями тела – вместо рыданий у них текла кровь, из полусожженных внутренностей источалась сукровица. Какие же раны могут теперь показать побежденные, какие язвы зияющих внутренностей, какие повреждения членов, когда не в битве пала вера, но битву предупредило вероломство? Там не может быть приведена в извинение необходимость преступления, где преступление было добровольно.

10. Впрочем, я говорю это не с тем, чтобы увеличить вины братьев, но чтобы более побудить их к удовлетворительному молению. В Писании сказано: «Блажащие вас льстят вы и стези ног ваших возмущают» (Ис 3:12). Кто согрешающего нежит льстивыми ласками, тот только более располагает его ко греху и не подавляет преступлений, а питает. Но кто строгими советами изобличает и вместе наставляет брата, тот содействует его спасению. «Их же аще люблю, – говорит Господь, обличаю и наказываю» (Откр 3:19). Так надлежит и священнику Божию не обманывать льстивыми услугами, но промышлять о спасительных лекарствах. Не искусен тот врач, который слегка только ощупывает напухающие извилины ран: сохраняя заключенный внутри, в глубоких впадинах, яд, он только увеличивает его силу. Надобно открыть рану, рассечь и, очистивши от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль – он будет потом благодарить, когда почувствует себя здоровым. А то, возлюбленнейшие братья, появился новый род поражения, и, как будто мало свирепствовала буря гонения, для восполнения ее возникло под видом сострадания обольстительное зло и пагуба. Некоторые, вопреки сущности Евангелия, вопреки закону Господа и Бога, по безрассудству своему допускают неосмотрительных к общению, дают им недействительный и ложный мир, пагубный для дающих и нисколько не полезный для принимающих. Не ищут выздоровления в терпении и истинного врачевства в удовлетворении. Покаяние изгнано из сердец, изглажено воспоминание о тягчайшем и крайнем безаконии. Закрываются раны умирающих, и смертельная язва, глубоко внедрившаяся внутри, прикрывается притворным состраданием. Возвращающиеся от жертвенников диавольских, с нечистыми и зараженными гарью руками, приступают к святыне Господней. Отрыгающие идольские яства устами, еще и теперь выдыхающими их беззаконие и пахнущими роковою заразою, принимают Тело Господне несмотря на то, что Божественное Писание воспрещает это, взывая громогласно: «Всяк чистый да снест мяса; душа же яже аще снест от мяс жертвы спасения, яже есть Господу, и нечистота его на нем, погибнет душа она от людей своих» (Лев 7:19–20). То же свидетельствует и апостол, говоря: «Не можете Чашу Господню пити и чашу бесовскую; не можете трапезе Господней причаститися и трапезе бесовстей» (1 Кор 10:21). Он же делает следующую угрозу упрямым и непокорным: «Иже аще яст хлеб сей, или пиет Чашу Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни» (1 Кор 11:27). Ни во что вменивши сие и презревши все это, прежде чем загладить свои грехи, исповедать свое преступление, очистить совесть Таинством покаяния и возложением руки священнической умилостивить Господа, негодующего и угрожающего за нанесенное Ему оскорбление, – насилуют Тело Его и Кровь и, таким образом, руками и устами грешат теперь против Господа более, нежели тогда, когда отверглись Господа. Считают миром то, что некоторые в лживых словах предлагают им как мир. Нет – это не мир, но брань. Для чего неправду называть благодеянием? Для чего нечестию придавать название благочестия? Для чего, воспрепятствовав покаянному рыданию, притворно вступать в общение с теми, которые постоянно должны рыдать и умолять своего Господа? Для падших это то же, что град для плодов, буря для дерев, моровая язва для стад, ураган для кораблей. Отнимают утешение вечной награды, вырывают с корнем дерево, гибельной речью неприметно увлекают к смертельной заразе, направляют корабль на подводные скалы, чтобы он не вошел в пристань. Не приносит мира это потворство, но уничтожает; не дает оно общения, но служит препятствием к спасению. Это другое гонение, другое искушение, в котором хитрый враг, продолжающий еще нападение на падших, производит тайное опустошение тем, что прекращается рыдание, замолкает болезнь, подавляется вздох сердечный, останавливаются слезы, и падшие перестают продолжительным и полным покаянием умилостивлять оскорбленного Господа, тогда как в Писании сказано: «Помяни, откуда спал еси, и покайся» (Откр 2:5).

11. Пусть никто себя не обманывает, пусть никто не обольщает себя. Один только Господь помиловать может; Он только один может даровать отпущение грехов, против Него соделанных, так как Он и понес грехи наши, и за нас болезновал, и Его Бог предал за грехи наши. Человек не может быть выше Бога, и раб не может отпустить по своему снисхождению или даровать то, что как тяжкий грех соделано против Господа. Пусть же к преступлению падшего не прибавляется еще и незнание сказанного в Писании: «Проклят человек, иже надеется на человека» (Иер 17:5). Господа умолять должно; Господа надобно умилостивлять нашим покаянием, Который сказал, что Он отвергается отвергающегося,