хочу, чтобы все вожди увидели своими глазами, что любой, самый тренированный мягкотелый ничего не стоит против настоящего воина. Только так ты сможешь спасти свою семью. Иначе они все умрут.

– А после этого мои друзья сотрут твою планету в космическую пыль, – мрачно пообещал Генри.

– Может быть, – кивнул вождь, – такое вполне может быть, но необязательно. Ведь это будет геноцид. А ваши власти никогда этого не допустят.

– Моим друзьям нет никакого дела до властей. Ты видел мою яхту. Ты знаешь, на что она способна. Так представь теперь, что будет с твоей планетой, если в эту яхту загрузить много ядерных боезапасов и, разогнав ее по орбите, направить на поверхность планеты. От твоей проклятой родины не останется даже первородного яйца.

– Они могут попытаться, – криво усмехнулся грендалианин, – но кто пойдет на такой риск? Кто решится отдать свою жизнь, даже ради такой настоящей мести?

– Я, не сходя с этого места, могу назвать двоих, не считая себя самого, – пожал плечами Генри.

– Но что это даст? Ведь своих близких они все равно не спасут, – усмехнулся вождь после короткого раздумья. – Я предлагаю тебе решить все здесь и сейчас. Только мы с тобой. Или ты боишься?

– Дело не в страхе, – покачал головой Генри. – Я не верю тебе. Ты сделаешь вид, что отключил мину, а как только почувствуешь, что проигрываешь, убьешь их.

– Ты не веришь слову воина? – растерялся вождь.

– А ты веришь? – моментально нашелся Генри. – Ты поверишь мне, что я сойдусь с тобой в схватке, если ты их отпустишь?

– Будь ты один, я бы пошел на это, – задумчиво произнес грендалианин, – но вас много, и я не хочу рисковать. Те двое в железных доспехах были с тобой там, на моей планете. Я знаю, как они умеют стрелять.

– Тогда я предлагаю другой вариант, – сделав вид, что думает, ответил Генри, – все это касается только нас двоих. Отпусти женщин, детей и больших. Эти четверо пусть останутся у тебя. Так и я буду спокоен, что им ничего не угрожает, и ты сможешь использовать заложников.

– Капитан, вы с ума сошли! – растерянно воскликнул один из чиновников.

– Заткнись, болван, – рыкнула на него Лана, внимательно слушавшая переговоры.

– Это выход, – задумчиво кивнул вождь, – и ты готов дать мне такое слово?

Медленно сняв с плеча ремень бластера, Генри передал его Заку и, повернувшись к вождю, громко произнес, глядя прямо в камеру комплекса связи:

– Я сойдусь с тобой в схватке на саблях, если ты отпустишь всех детей, женщин и больших, оставив себе только четырех заложников.

Недоверчиво посмотрев на него, грендалианин сделал воинам знак выпустить из клетки девушек. Сенди и Анна быстро проскользнули за спину Зака и, получив от него короткое указание скрыться в пещере, кинулись туда сломя голову.

Следующими выпустили Лану и маленьких гердов. Подхватив самого младшего на руки, женщина стремительным шагом скрылась за скалой, бросив на мужа только один, полный любви и тревоги взгляд.

Незнакомых гердов выпустили всех разом. Устало разогнувшись, седой герд посмотрел на вождя и тихо пробасил:

– Глупую игру ты затеял, вождь. Этого человека тебе не победить, – и развернувшись, медленно, с достоинством направился за скалу.

Остались только Натали и дети. Глядя Генри в глаза, грендалианин медленно подошел к клетке и, положив руку на замок, с усмешкой произнес:

– Что, мягкотелый, страшно? А что, если я передумаю и убью их прямо сейчас? Или решу отдать тебе других людей?

– Я дал слово и назвал условия, на которых я готов с тобой драться. Ты не изменишь правила, иначе потеряешь честь воина, – ответил Генри, не дрогнув ни одним мускулом.

– Там, на Грендале, я сказал тебе, что жалею, что ты мягкотелый. Я хотел бы видеть тебя вождем одного из наших кланов, – с усмешкой ответил вождь, не сводя с Генри взгляда. – Ты прав. Я не хочу потерять честь. Они твои, – добавил он, решительным жестом распахнув клетку.

Быстро выбравшись на песок, Натали подхватила на руки дочь и, взяв за руку сына, быстро направилась к Заку. Неожиданно вырвавшись, маленький Грег подбежал к грендалианину и с размаху пнул его по колену. Не ожидавший такого нападения вождь покачнулся и не упал только потому, что успел вцепиться в дверь клетки.

– Грег, иди с мамой, – резко приказал Генри, у которого волосы зашевелились на затылке от напряжения.

Медленно выпрямившись, вождь удивленно посмотрел вслед медленно идущему по песку мальчишке и неожиданно громко расхохотался.

– Это действительно твой сын, неправильный мягкотелый. Если у меня и были какие-то сомнения, то теперь я в этом уверен.

– От свирепого парда не может родиться гурт, – пожал плечами Генри.

– Ты хорошо знаешь мою родину, воин, – удивленно сказал вождь.

– Я четыре стандартных месяца ходил по твоей планете. Рассматривал и изучал вас. Бродил под самым носом у твоих воинов, а они ничего не заметили, – усмехнулся Генри в ответ.

– Я слышал об этом, – мрачно кивнул вождь, – но всегда считал это враньем.

– Это правда. И я один из тех, кто это сделал, – с гордостью ответил Генри.

– И ты можешь это доказать?

– А, откуда, по-твоему, я так хорошо знаю, как вы называете своих животных, где в ваших домах расположены кухни и где искать инкубаторы?

– Такое мог узнать только тот, кто видел это, – задумчиво протянул вождь. – Что ж, ты меня убедил. Тем лучше. Значит, я убью одного из главных шпионов лиги.

Сделав приглашающий жест, грендалианин молча направился на пляж. Повинуясь его знаку, один из воинов вынес из палатки две одинаковые сабли и, воткнув их в песок, быстро отбежал в сторону.

– Выбирай, – усмехнулся вождь, показывая на клинки.

– Надеюсь, это настоящее оружие, и они не сломаются от первого же хорошего удара? – ответил Генри, подходя к торчащим их песка саблям.

– Это лучшее оружие моей родины, – гордо ответил вождь. – На них нет ни монохромной заточки, ни виброрезака, ни прочих извращений, придуманных для мягкотелых. Только добрая сталь. Это оружие ковалось вручную, в давние времена, еще когда мать моей матери только мечтала отложить свое первое яйцо. Это настоящее оружие воинов.

– Что ж, если это правда, то сражаться таким оружием честь для любого воина, – кивнул Генри, выдергивая из песка ближайшую к себе саблю.

Отойдя в сторону, он быстро снял френч и рубашку. Отдав одежду Заку, он тихо сказал:

– Как только начнем, уходи в пещеру и приготовься. Я этим зверям не верю. Постарайся спасти их.

– А ты, брат?

– За меня не бойся, – улыбнулся Генри. – Я же берсерк.

Молча кивнув, Зак перекинул одежду Генри через локоть и быстро