— Сколько мы сможем изготовить доспехов за зиму? — спросил генерал.

Саймон быстренько вооружился счетами. Взглядом бегая по свитку, он резво перебирал деревянные шарики на стальных нитях.

— Около ста тысяч.

— А если выделим кузнецам больше помощников?

И вновь защелкали счеты.

— Тогда сто двадцать, может, сто тридцать тысяч, — вынес свой вердикт Саймон. — Даже если мы отправим в кузни всю армию, мой генерал, то не каждый справится с такой работой. Для этого ведь не только сила нужна, а мозги.

Саймон посмотрел на Гэлиона и добавил:

— Не у всех они есть.

— Ты на что намекаешь, хомяк?

— На то и намекаю. Ты уже…

Хаджар посмотрел на спорщиков, и те, отдав честь, тут же успокоились.

— Дальше, Саймон.

— Пороха у сектантов не было вообще. Стрел — десять тысяч. Что, по сравнению с нашей нехваткой, капля в море. В общем и целом, генерал, мы все еще можем не пережить зиму из-за голода. А первое же крупномасштабное сражение обернется для нас потерей большей части личного состава. Доспехов все еще не хватает.

Хаджар вздохнул. Примерно то же самое, только в более расплывчатых границах, ему подсчитала и нейросеть.

— Лиан.

— Да, мой генерал.

— Возьмешь Саймона, и вместе с балиумцами отправитесь в ближайшие деревни. Сильно деньгами не сорите, но попробуйте выкупить провизию и, возможно, металл. Если он у них в принципе есть, конечно.

Лучница кивнула. Она не была рада перспективе работать с людьми из вражеского государства. Тем более — с предателями. Но приказ был приказ, и уже секунду спустя лучница вместе с пухлым снабженцем покинула шатер.

Стало на удивление немноголюдно. Командир разведки, вечно хмурый и молчаливый. Гэлион, чуть что — лезущий на рожон. Главный инженер и Сера. Вот и все, что осталось от военного совета. Остальные были заняты поручениями.

— Мой генерал, — в шатер вошел Лергон.

В последней битве предводитель балиумцев показал себя надежным и верным соратником. На своем горбу, раненый, он вытащил из боя по меньшей мере дюжину лидусцев. Мало кто был способен на такое даже в добром здравии. Для таких подвигов требовались железная воля и характер, и не каждый солдат обладал подобными качествами.

Далеко не каждый.

— Садитесь, офицер, — Хаджар кивнул на один из освободившихся стульев. — Я послал за вами из-за одной новой для нас проблемы.

Лергон, сверкая старыми и новыми шрамами, опустился за стол. Выглядел он уставшим, но воодушевленным. Впервые секта Черных Врат потерпела такое крупное поражение. Пусть и не слишком ощутимое для секты в целом, но пощечина вышла вполне себе увесистой.

— Я догадываюсь, из-за какой именно, — кивнул Лергон.

— Тогда я жду от вас предложений. Что мы будем делать с пленными?

Гэлион уже собирался было высказаться, но Хаджар поднял руку.

— Это люди другого государства, Гэлион, — напомнил генерал. — Государства, которому наша родина так и не объявила войны. У нас нет никакого морального и законного права распоряжаться их судьбой.

— Мы победили в битве, — возразил кавалерист, — мы имеем право, добытое мечом и кровью наших солдат.

— Не только наших, — стоял на своем Хаджар. — Так что будет справедливо, если сами балиумцы решат судьбу своих же соотечественников.

Возможно, это выглядело так, как если бы Хаджар перекладывал проблему с “больной головы на здоровую”. Что же — может, так оно и было. Хаджар же называл это делегированием.

У него было слишком много срочных и не терпящих промедления вопросов, чтобы отвлекаться на несколько тысяч пленных. Тем более — у него имелась целая груда различных свитков, подтверждающих это.

— Что скажете, офицер Лергон?

Балиумец задумался. В его взгляде явно читалось сомнение. Достаточно просто строить в мыслях самые кровавые сцены мести, но намного сложнее воплощать их в жизнь. Особенно когда видишь тысячи взглядов учеников, большинство из которых никогда не покидали секты и не делали в целом ничего дурного. И именно судьбу таких людей и должен был решить Лергон.

И не только решить, но и жить с этим решением всю оставшуюся жизнь. Именно это бремя, вернее — способность его нести, определяло, настоящих лидеров. Готовность взять на себя ответственность и выдержать ее груз на плечах. Даже тогда, когда казалось, что груз неподъемен.

— Думаю, мы…

Полог шатра отодвинули в сторону и на “пороге” показался лекарь из “медвежьего” отряда. Ученый, обычно опрятный и спокойный, выглядел беспокойным. Взъерошенные волосы, закатанные рукава шелковых одежд и дрожащие руки.

Сера поднялась на ноги, а вместе с ней и Хаджар.

В их взгляде читался немой вопрос.

— У меня плохие новости, мой генерал…

Глава 112

Хаджар стоял напротив переносной кровати, на которой лежал тяжело дышащий Неро. На его красном лбу лежала пропитанная холодной водой тряпка. На тяжело поднимающейся груди покоились разнообразные, испускающие мерный свет камни. На тумбочке стояли многочисленные пахучие склянки с различными мазями и порошками.

Сев на пол, Сера взяла руку любовника и гладила ее по тыльной стороне. Она что-то приговаривала и причитала, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Сам же Неро явно находился в беспамятстве. Он что-то бормотал и невидящим взглядом смотрел в черный потолок.

Хаджар лишь только крепко сжимал кулаки. Он жалел о том, что Мастер уже отправился навстречу к праотцам и он не может убить его второй раз.

— Мой генерал, — ученый вытер руки, но те все равно пахли травами и различными смесями, — я испробовал уже все, что мне известно. Я приготовил сто тридцать различных противоядий, но ни одно из них не помогло.

— Вы же говорили, что рана легкая.

— Рана легкая, — кивнул ученый. — Взгляните сами.

Он подошел к Неро и отодвинул край накидки. Одеяло, по словам ученого, раненый все время скидывал. Ему было то жарко, то холодно, прямо как во время лихорадки.

На теле Неро под повязками действительно проглядывались очертания пусть и рваной, но неглубокой раны. Вот только от того места, куда вошло лезвие алебарды, расходились черные линии. Как если бы вместо красной крови по венам Неро пустили чернила.

Кожа от этого тоже темнела и серела. Местами она и вовсе походила на мертвую плоть.

— Некроз? — спросил Хаджар, нащупывая пульс друга.

Дворцовый ученый Южный Ветер в свое время посвящал достаточное количество лекций, чтобы научить своего ученика основам медицины.

— Не похоже, —