Шрифт:
Закладка:
- Тех уже не оказалось на месте. Видимо, кто-то помог им выбраться.
С понимающим видом резюмирую:
- Мир не без добрых людей! Особенно в нашей стране, где каждый человек готов прийти на помощь другому - попавшему в беду, или просто в затруднительную ситуацию.
Приглашающий жест на свободный стул:
- Садитесь, товарищ генерал - перекусите с нами, да почаёвничайте.
Попутно, выяснились предварительные сведения об теракте на Пионерско-Патриашьих прудах. Старушками-террористками оказались две освобождённые по амнистии на 8 марта политзаключённые - Мария Спиридонова и Ирина Каховская.
Удивлённо приподнимаю брови:
- А разве всех подобных не расстреляли ещё в тридцать седьмом, а то и ранее?
- Видимо не всех, товарищ Сталин.
Естественно, был раздосадован и возмущён:
- Взбесились на старость лет?! Недаром говорят: «Не делай добра – зла в ответ не познаешь»!
Видимо не только на меня весна так возбуждающе действует, но ещё и на старушек.
Судя по виду, Косынкин полностью был согласен со мной.
Напрягши «Послезнание», вспоминаю кто такие:
- Первую знаю – известная террористка, член партии социалистов-революционеров. А кто такая Каховская?
Одного Каховского я знаю, но тот был не Ириной, а Петром - генералом, декабристом и повешен за шею ещё при Николае Первом.
Отвечает:
- Эта особа также являлась видным членом партии эсэров. Известна как организатор покушения на германского фельдмаршала Эйхгорна в Киеве в восемнадцатом году…
Помолчав, Косынкин не глядя на меня:
- …Удачного покушения.
Мда… Как и алкоголики, террористы «бывшими» не бывают.
Только мёртвыми!
Осталось только развести руками и процитировать Черномырдина:
- «Хотели как лучше, а получилось как всегда!».
На 1-е мая мной планируется ещё одна амнистия политзаключённых – уже мужчин, которых среди этой категории «зэка» не в пример больше женщин. Пожалуй, надо будет подойти к ней более выборочно…
А то и вовсе отменить.
Женщиной «похожей на известную артистку кино» оказалось некая Зоя Фёдорова, про которую тоже - в моём «Послезнаии» информации абсолютный ноль.
Вечно занятый службой, генерал Косынкин тоже про неё ничего не знал и лишь капитан Славин смог прояснить личность:
- Стала известной после фильма «Подруги», где играла Зою – главную героиню. Я его в тридцать седьмом году смотрел, ещё в Горьком. Когда таксистом работал.
Удивляюсь:
- А эта чего вдруг? Весеннее обострение, что ли? И куда только наша «карательная психотерапия» смотрит…
- Её отец в тридцать восьмом был арестован за контрреволюционную деятельность. Неоднократно обращалась к товарищу Берии с просьбой о пересмотре дела и тот даже вроде бы обещал помочь, но… Сами понимаете, товарищ Сталин!
Что тут понимать?
Как говорится, «картина маслом»!
Не стало выдающегося менеджера, но «слабого на передок» Лаврентия Павловича – не стало и надежды на освобождение отца. После этого Фёдорова видимо обратилась к Гризодубовой – известной заступнице за «невинно осуждённых». Ну а та видимо: так и так, мол – сама одной ногой на Колыме. Слово за слово и был организован заговор.
Остаётся только выяснить, как они познакомились с двумя освобождёнными по моей собственной дурости эсэровками – профессиональными террористками (у которых был свой счёт к товарищу Сталину!) и откуда у них взрывчатка и оружие.
Хотя, насчёт последнего…
Должно быть ещё со времён борьбы с Самодержавием, имелся какой-то тайный схрон.
Впрочем, надо будет своей «кровавой гэбне» дать наказ особенно по этому делу не рыть, чтобы не дорыться до моей агентесы в Штатах Гризодубовой. Да и с Мехлисом надо будет побеседовать, чтоб в прессе правильно освещали это событие. Мол, не было никого теракта, а был взрыв - произошедший в результате халатного обращения с новым видом боеприпаса, при его транспортировке в непредназначенном для этого автомобиле. Виновный… Ээээ…
Как там его, этого генерала?
…Виновный погиб на месте, есть случайно пострадавшие среди случайных прохожих.
Не хватало мне ещё прямо буквально накануне Советско-финской продолженной войне - психоза вроде такого, что был после убийства Кирова.
Наконец допив чай, поехали домой – в Кунцево, на Ближнюю дачу.
***
ИНТЕРМЕДИЯ:
«Примерно в это же время, когда сидя в сто первом ЗИСе, товарищ Сталин мечтал об женских гигиенических прокладках и финансируемых за счёт их «агентах влияния» среди американского истэблишмента, за столиком в одной непримечательном и почти пустом заведении московского общепита, сидело и наливалось водкой четверо мужчин в военной форме.
Судя по петлицам – это полковник, два подполковника и майор. Судя по физиономиям лицевой части черепа – наши хорошо знакомые по ресторану «Арагви».
После очередного возлияния, со стуком поставив гранённый стакан ап стол, полковник мрачно и с нескрываемой досадой, подытожил итоги уходящего дня:
- Заговорщики из нас, товарищи – как из говна пуля.
Мельком глянув на висевший на стене портрет, Первый подполковник:
- А что это вообще было? Он(!) три раза(!) проехал мимо нас – как будто уговаривая стрелять в него… А мы стояли как столбы и три раза пропустили такую возможность!
Также предварительно посмотрев в том же направлении, Второй подполковник - у которого кроме «ромбов» в чёрных петлицах были скрещённые пушки, виновато:
- «Максим» в «Эмке» был нацелен в довольно ограниченном секторе, рассчитанном на неподвижную цель.
Первый подполковник, скептически:
- «На неподвижную цель…». А это был точно Он(!)?
Все трое посмотрели на самого молодого – и по званию и по возрасту. А стало быть и самого глаззастого.
Майор, уклончиво:
- В ЗИСе я видел чью-то морду в шляпе и очках, сидевшую на заднем сиденье. Но так как в Академии я преподавал маскировку, то осмелюсь предположить, что это Он(!) и был. Но предпринявший меры предосторожности.
Полковник, знаком показав майору, чтоб наливал ещё по одной:
- Никого кроме Него(!), не сопровождал бы «Паккард» с людьми из «Службы охраны первых лиц государства». И ни у кого бы другого, на переднем сиденье не сидел бы сам(!) её начальник - генерал-майор Косынкин…
Усмехнулся:
- …Так что вся его эта «маскировка» - липовая.
Выпили, закусили и Первый подполковник, продолжая недоумевать:
- И же всё, что же означают все эти «маневры»? Ведь по нашему плану, Он(!) должен был остановиться и приказать своим охранникам помочь нам.
Полковник, вертя в руках и внимательно рассматривая пустой стакан:
- Как говорил Наполеон: «Любой план летит к чёрту после первого же выстрела».
Майор воскликнул:
- Так ведь мы же не стреляли!
Первый подполковник, насмешливо:
- Быть может - Он(!) почувствовал, что в нашей «Эмке» имеется пулемёт?
Второй подполковник:
- На который раз «почувствовал»? На третий раз, или ещё на первый?
Майор, не скрывая раздражения:
- Товарищи! По-моему, мы не о том спорим. То что было – уже «быльём поросло» и его не вернёшь, чтоб переделать… Надо думать, что делать дальше! Я например, уже две недели - как должен быть на новом месте службы, как и вы впрочем. Пока симулирую болезнь, но доктор уже начинает смотреть косо.
Первый подполковник, вымученно улыбаясь:
- А я уже «выехал». Жена на вокзале провожала, друзья, знакомые. Мыслил «отстать»