Шрифт:
Закладка:
Служанки дружно закивали.
– Мне кажется, она до сих пор переживает, – проговорила Люси. – Только не подумайте, что я это ей в упрек.
Энн похлопала ее по плечу:
– Мы ничего такого и не подумали.
– Значит, если не считать выходов в Женский зал и в столовую, она почти все время находится в своей комнате?
– Ну да, – подтвердила Мэри. – С леди Америкой и раньше такое бывало, но в последние несколько дней… Кажется, ей хочется от всех спрятаться.
Из этого я сделал два важных заключения. Во-первых, Америка больше не встречалась наедине с Максоном. И во-вторых, наши тайные свидания так и остались незамеченными – даже ее ближайшим окружением.
Оба эти обстоятельства наполнили мое сердце надеждой.
– Может, нужно еще что-нибудь сделать? – спросила Энн.
Я улыбнулся, поскольку на ее месте тоже задал бы такой вопрос – надо же знать, как предотвратить возможную проблему.
– Не думаю. Запоминайте все, что видите и слышите. И не стесняйтесь обращаться прямо ко мне, если заметите что-нибудь необычное.
На лицах у всех троих было написано рвение.
– Офицер Леджер, вы образцовый солдат, – сказала Энн.
– Это всего лишь моя работа, – покачал я головой. – И потом, вы же знаете, что мы с леди Америкой земляки, поэтому я чувствую себя обязанным приглядывать за ней.
Мэри повернулась ко мне:
– Надо же, как забавно получилось, что вы из одних краев, а теперь вас сделали практически ее личным телохранителем. Вы с ней в Каролине живете далеко друг от друга?
– Не очень, – уклончиво отозвался я.
Люси заулыбалась:
– А раньше вы ее видели? Какой она была в детстве?
Я против воли ухмыльнулся:
– Сталкивался с ней несколько раз. Она была мальчишкой в юбке. Вечно все дни напролет пропадала на улице вместе со своим братом. Упрямая как осел и, насколько я помню, очень-очень талантливая.
– Выходит, она с тех пор ничуть не изменилась, – заключила Люси, и все трое дружно засмеялись.
– Примерно так оно и есть, – подтвердил я.
От ее слов в груди у меня все стеснилось. Я знал Америку как облупленную, и под шелухой бальных платьев и драгоценностей она оставалась той же, кем была всегда.
– Мне нужно вниз. Не хочу пропустить «Вести».
Я потянулся взять со стола фуражку.
– Пожалуй, мы с вами, – сказала Мэри. – Сейчас они уже начнутся.
– Конечно.
«Вести» – единственная телепередача, которую разрешалось смотреть челяди, а телевизоры были установлены всего в трех местах: на кухне, в мастерской, где служанки занимались шитьем, и в просторной комнате отдыха, которую, как правило, использовали не по прямому назначению, а как дополнительное рабочее место. Я предпочитал кухню. Энн возглавила нашу процессию, а Мэри и Люси предпочли идти позади рядом со мной.
– Офицер Леджер, я кое-что слышала о том, что нам скоро предстоит принимать гостей, – сообщила Энн, на миг замедлив шаг, чтобы поделиться со мной этими сведениями. – Впрочем, возможно, это всего лишь сплетни.
– Нет, это чистая правда, – отозвался я. – Подробностей никаких не знаю, но вроде будут даны два отдельных приема.
– Вот радость-то! – с сарказмом в голосе воскликнула Мэри. – Опять мне придется отпаривать скатерти. Послушай, Энн, давай поменяемся, а? Не важно, что тебе поручат.
Она подошла к Энн, и они принялись бурно обсуждать, кому и что придется делать.
Я предложил Люси руку:
– Сударыня.
Девушка улыбнулась и, взяв меня под локоть, задрала нос:
– Сударь.
Мы двинулись по коридору. Они болтали о делах, которые необходимо успеть, и платьях, которые нужно подшивать, и я вдруг понял, почему мне так весело в их обществе.
С ними я мог быть Шестеркой.
Я присел на столешницу, а Мэри и Люси пристроились по обе стороны от меня. Энн зашикала на остальных слуг: начинались «Вести».
Когда на экране появились девушки, я понял: что-то не так. Америка казалась подавленной. Но хуже всего было то, что она пыталась делать вид, будто у нее все хорошо, и выглядело это крайне неубедительно.
Что ее так встревожило?
Краешком глаза я заметил, как Люси принялась ломать руки.
– Что произошло? – прошептал я.
– С госпожой что-то неладное. Я по лицу вижу. – Люси сунула палец в рот и начала грызть ноготь. – Что с ней случилось? А леди Селеста выглядит как кошка, которая вышла на охоту. Что мы будем делать, если она победит?
Я накрыл ладонью ее руку, лежавшую на коленях, и она, как по волшебству, замерла, смущенно глядя мне в глаза. Судя по всему, обычно никому не было дела до ее переживаний.
– Леди Америка не пропадет.
Люси кивнула, немного ободренная моими словами, и прошептала:
– Она такая хорошая. Мне очень хочется, чтобы она осталась. Ну почему те, кто мне нужен, всегда меня покидают?
Значит, Люси пережила какую-то утрату. А может, и не одну. Теперь мне стали понятней причины ее тревожности.
– Ну, я-то в ближайшие четыре года точно никуда от вас не денусь.
Я легонько ткнул ее локтем в бок, и она улыбнулась, хотя в глазах у нее стояли слезы.
– Офицер Леджер, вы такой милый. Мы все так считаем.
И она промокнула ресницы.
– Вы, леди, тоже очень милые. Мне всегда приятно с вами увидеться.
– Да какие из нас леди, – отозвалась она, глядя в пол.
Я покачал головой:
– Если Марли может по-прежнему считаться леди, потому что пожертвовала собой ради человека, который ей дорог, то вы и подавно можете. Я же вижу, как вы ежедневно жертвуете своими жизнями. Вы отдаете свое время и силы служению другому человеку, а это совершенно то же самое.
Мэри бросила на меня взгляд, прежде чем снова уткнуться в телевизор. Энн, думаю, тоже уловила мои слова. Она даже подалась в мою сторону, чтобы ничего не упустить.
– Офицер Леджер, вы – лучший!
Я улыбнулся:
– Когда мы здесь, внизу, вы все можете называть меня Аспен и на «ты».
Глава 10
Разглядывать стену мне наскучило минут через тридцать после того, как я заступил в караул. Было уже глубоко за полночь, и оставалось лишь считать часы до рассвета. Впрочем, ради безопасности Америки можно и поскучать.
За весь день не случилось ничего примечательного, если не считать полученного подтверждения двух предстоящих визитов.
Вернее, визитерок. К нам ехала куча женщин.
Эта новость меня скорее радовала, чем огорчала. Дамы, приезжавшие во дворец, обычно не проявляли физической агрессии. Однако их слова
