он упал и лежал в мучительной агонии, многие, не узнавая его, пробегали мимо, и лишь Горгий, один из начальников Эвмена, его узнал; он спешился и окружил умирающего стражей. Его пленение настолько воодушевила врагов, что они напали массой со всех сторон, и последовало великое кровопролитие. Правое крыло было вынуждено бежать к фаланге пехотинцев, потерпев сокрушительное поражение.

В это время Неоптолем встретился в бою с Эвменом. Неоптолем отчаянно защищался, но в конце концов был повержен. Эвмен сел на коня и поскакал на другой фланг, где враг, как он думал, был еще силен. Тут он узнал о несчастье, постигшем Кратера, и помчался к нему. Кратер умирал, но был еще в сознании, и Эвмен, сойдя с коня, зарыдал, протянул в знак примирения руку и стал осыпать бранью Неоптолема. Он оплакивал судьбу Кратера и жалел самого себя, потому что был поставлен перед необходимостью либо погибнуть самому, либо погубить близкого друга. Эту победу Эвмен одержал дней через десять после первой. Она принесла ему громкую славу мудрого и храброго полководца, но зато навлекла на него зависть и ненависть как врагов, так и союзников: ведь он, пришелец и чужеземец, сразил первого и смоого славного из македонян руками и оружием самих македонян.

9) Начало борьбы между Эвменом и Антигоном

Антипатр и Птолемей объявили Эвмена мятежником. Вести против него войну было поручено Антигону, которого провозгласили главным военачальником царского войска. Прибыв в Каппадокию, он встретил Эвмена при Оркиниях. Не смотря на то, что Антигон имел пехоты в два раза меньше, чем Эвмен, ему удалось одержать победу, главным образом из-за измены подкупленного Антигоном Аполлонида. В разгар битвы Аполлонид перешел на сторону Антигона со всею конницей. После этого Эвмен сначала хотел бежать в Армению; но потом почел за лучшее укрыться в Норах (в 320 г. до Р.Х.). Присоединив к себе войска Эвмена, Антигон приобрел такую силу, что мог уже при желании стать серьезным противником Антипатра и Птолемея.

Осада Нор тянулась долго. Во время нее Антигон предпринял поход против брата Пердикки Алкета и его неарха Аттала. Ибо они, имея много войска, оставались самыми важными полководцами после смерти Пердикки. Из Кападокии Антигон переправился в Писидию. Двигаясь ускоренным маршем, войско за 7 дней прошло 2500 стадий и прибыло к Критскому городу. Алкет никак не ждал его, и поэтому Антигон занял высоты и трудные места. Алкет, развернув фалангу с конницей, повел нападение на эти высоты. Последовало жестокое сражение. Сам Антигон во главе 600 всадников разбил подходившие резервы и ударил в тыл вражеской коннице. Алкет с большим трудом пробился из окружения. После этого Антигон двинул на врага свою фалангу и слонов. У него было 40 тысяч пехоты и 7 тысяч конницы, в то время, как у Алкета было всего 16 тысяч пехотинцев и 900 всадников. Поэтому в сражении Антигон одержал полную победу, взяв в плен многих знатных военачальников. Разбитый Алкет укрылся в Термисе. Всех пленных Антигон распределил по своему войску, поступив с ними весьма снисходительно, и тем умножил свои силы. Затем Антигон подступил к Термису и стал требовать, чтобы ему выдали его врага. Когда Алкета попытались схватить, он закололся. Антигон вступил в Лидию и изгнал из нее тамошнего сатрапа Клита. Частью городов он овладел путем переговоров, другими завладел силой. (Диодор: 18; 40–41,44-45,58–63).

10) Полиперхонт и Кассандр в Греции

В 319 г. до Р.Х. умер Антипатр. Перед смертью он передал свои полномочия старому полководцу Александра Полиперхонту (в этот момент последнему было 75 лет), а сына Кассандра (355–297 гг. до Р.Х.) назначил только хилархом (тысечаначальником). Кассандр, недовольный этим распоряжением, не собирался покоряться Полиперхонту. Вместе с друзьями он отправился в деревню и по дороге стал говорить с ними о Македонском царстве. Каждого он вызывал к себе поодиночке и склонял на свою сторону. Вместе с тем он тайно отправил послов к Птолемею и возобновил с ним дружественный союз. Равным образом послал он и к другим полководцам и знатным македонцам, приглашая их в сообщники. Все это делалось скрытно, а для видимости он занимался постоянной охотой. Усыпив подозрительность Полиперхонта, Кассандр тайно уехал из Македонии, переправился через Геллеспонт и приехал к Антигону, прося его о помощи. Антигон охотно согласился ему помочь, делая вид, что идет на это из дружбы к Антипатру, а сам радовался, что среди его врагов начались распри. Он дал Кассандру 35 кораблей и 6000 войска.

С этими силами Кассандр явился под Афинами. Никанор, македонский военачальник в Мунихие, сдал ему в 318 г. до Р.Х. и Пирей и Мунихий. Услышав об этом Полиперхонт, в войске которого был царь Филипп, срочно двинулся в Аттику. Имея 24000 пехоты, тысячу всадников и 60 слонов, он приступил к осаде Кассандра, но вскоре выяснилось, что съестных припасов недостаточно. Полиперхонт оставил часть армии под Афинами с сыном Александром, а сам двинулся в Пелопоннес. Здесь он созвал синедрион городов и объявил, что автономия государств восстанавливается и что он снова возобновляет союз бывший в силе до Ламийской войны. Он послал отдельным городам приказ предать казни олигархических должностных лиц, где это еще не было исполнено, ввести снова демократические учреждения, в противном случае он готов со своим войском заставить уважать царское повеление. Почти везде этот приказ был исполнен самым кровавым образом, множество приверженцев Антипатра и Кассандра было перебито, после чего города заключили союз с Полисперхонтом. Только Мегалополь отказался последовать этому приказанию.

Тем временем Кассандр, действуя на море, овладел Эгиной и осадил Саламин, почти что взял его, но, узнав, что к Афинам идет новая подмога от Полиперхонта, вернулся в Пирей. Его положение постепенно улучшалось.

Полиперхонт тем временем попытался взять Мегалополь. Построив деревянные башни выше стен, он направил их на город в тех местах, которые были удобны для этой цели, снабдил их снарядами различного рода и людьми, чтобы метать их, и отбросил тех, кто вышел против него на стенах. Его саперы проложили подкопы под стены, а затем, путем выжигания заложенных мин, вызвали разрушение трех очень больших башен, и многих промежуточных участков стены. Македоняне сразу же устремились сквозь проломы в город, но натолкнулись на упорное сопротивление и не смогли в него прорваться. На следующий день Полиперхонт двинул в проломы своих слонов. Мегалопольцев это не смутило. Они обили много больших досок острыми гвоздями и зарыли их в мелкие канавы. Слоны изранившие ноги шипами, повернули назад и растоптали многих из своих. Потерпев повсюду неудачу, Полиперхонт пожалел об осаде; и так как он сам не мог ожидать