из множества групп, различавшихся в социальном, этническом и правовом отношении: их представители занимались торговлей и разнообразными общественными делами, но не кооперировались друг с другом для образования подлинной муниципальной власти.

РАЗНОЧИНЦЫ

Одним из важнейших событий в России XVIII века стало возникновение прослойки специалистов – купцов, ведущих внутреннюю и международную торговлю, предпринимателей, изобретателей, ученых, картографов, учителей и интеллектуалов. Армия и флот, подвергавшиеся преобразованию, горное дело, металлургия и другие отрасли промышленности, промышленное производство, базировавшееся в деревне, расширение бюрократического аппарата, европеизация культуры – все это приводило к появлению людей с особыми навыками, которых нельзя было уместить в прежние категории. Екатерина II старалась соблюсти баланс между контролем над существующими группами налогоплательщиков и поощрением новых, активных элементов общества.

На протяжении всего московского периода существовали те, кто противился получению четкого социального статуса, несмотря на усилия государства по их учету и обложению налогами – «гулящие люди» либо «люди разных чинов». В большинстве своем это были нищие бродяги. В начале XVIII века возникает новое понятие – «разночинцы», сперва имевшее пренебрежительный оттенок, но затем ставшее официальным. В документах, относящихся к 1701–1718 годам, этот термин применяется к представителям низших классов, не принадлежащих ни к налогоплательщикам, ни к духовенству. Будучи выходцами из неподатных сословий, они, как правило, не уплачивали подушную подать. Это были получившие образование сыновья духовных лиц, зачастую семинаристы; обладатели чинов, не дававших права на получение дворянства; сыновья личных дворян и так далее. К разночинцам относились также отставные солдаты, солдатские жены и сыновья, хотя формально они образовывали особую категорию; солдатские сыновья могли служить в армии либо заниматься ремеслом или канцелярской работой для надобностей войска. Намного более сложным было положение солдатских жен: будучи официально «свободными», на что указывает Элис Виртшафтер, они откалывались от общин и от местного общества в целом, что обычно обрекало их на нищету, заставляя заниматься трудом на промышленных предприятиях и даже проституцией. Разночинцами называли даже сибирских ясачных людей. Но со временем это слово стало использоваться преимущественно в отношении образованных людей, не принадлежащих к дворянству и ведущих самую разнообразную деятельность – бродячих торговцев, приказчиков в лавках, подсобных рабочих, успешных торговцев, университетских профессоров, художников. Термин так и не получил законодательного определения, но, тем не менее, упоминается в «Наказе» 1767 года. К началу первой ревизии (1719) разночинцы составляли 1,6 % всего населения, в 1795 году – 2,6 % (см. главу 17).

Эти социальные изменения ощущались даже в небольших городах: Александр Каменский обнаружил небольшое число разночинцев в Бежецке на начало XVIII века, включая крестьян и бобылей (безземельных крестьян), прибывших из близлежащих монастырских деревень, отставных солдат, солдатских вдов, чиновников в отставке, сыновей духовных лиц: все они находились в поисках места, работы на посадских или возможности заняться торговлей. Особенно благоприятную почву для таких социальных перемен создавала европеизация культуры. Несмотря на создание учебных заведений для дворянства (кадетские школы и другие военные училища), а также домашнее и заграничное образование, которое получали дворянские сыновья, образовательная система ни в коей мере не была рассчитана только на благородное сословие. Технические учебные заведения, появившиеся при Петре I, выпускали инженеров и топографов. Прекрасную подготовку давала основанная Елизаветой в 1757 году Академия художеств, что во многом обуславливалось спросом на художников при дворе и в среде богатых аристократов; требовались, кроме того, музыканты, певцы, актеры, архитекторы, поэты, панегиристы. С середины XVIII века, особенно при Екатерине II, продвигавшей идеи Просвещения, возможностей для книгопечатания и устройства театральных представления стало намного больше.

Многие ведущие российские литераторы – Александр Сумароков, Денис Фонвизин, Александр Радищев – и большинство интеллектуалов в столицах и в крупных провинциальных городах были дворянами, но эта прослойка пополнялась теми, кто вышел за рамки социальных категорий, определенных им при рождении. Известный поэт и литературный теоретик В. К. Тредиаковский (1703–1769) был сыном астраханского священника и получил образование в католической латинской школе. Затем он учился в московской Славяно-греко-латинской академии, а после этого – в Гааге и Париже, что позволило ему стать переводчиком и преподавателем при Академии наук в Петербурге. Романист и поэт Михаил Чулков (1734(?)–1792), относившийся уже к следующему поколению, был по происхождению московским разночинцем, подвизался в Петербурге в качестве придворного актера и лакея, затем поступил на гражданскую службу, попутно занимаясь сочинительством. Поэт Василий Петров (1736–1799) родился в семье священника, учился в московской Славяно-греко-латинской академии, затем стал в ней преподавать, а впоследствии сделался любимым одописцем Екатерины II. Великий поэт Гавриил Державин (1743–1813) был сыном офицера, находился на гражданской и военной службе, написав при этом ряд превосходных од, преобразовавших систему русского стихосложения. Среди других литераторов скромного происхождения упомянем М. Н. Муравьева (1757–1807), родившегося в семье военного инженера, и С. С. Боброва (1763–1810), сына священника.

В науке человек незнатного происхождения также мог сделать выдающуюся карьеру. Иван Кирилов, путешественник, геодезист и картограф, составитель первого атласа России, родился в 1689 году в семье подьячего и, будучи грамотным, получил образование в Навигацкой школе. Родившийся на полвека позже (1750) Иван Комов был сыном сельского священника, окончил Славяно-греко-латинскую академию в Москве, изучал сельское хозяйство в Англии, затем вернулся в Россию и занялся распространением полученных знаний, будучи членом Вольного экономического общества. Еще более впечатляющей оказалась судьба знаменитого ученого-энциклопедиста М. В. Ломоносова (1711–1765), которая иллюстрирует возможности продвижения по социальной лестнице в ту эпоху. Сын зажиточного рыбака-помора, он выучился грамоте у дьячка местной церкви, а затем, состоя в статусе государственного крестьянина, отправился в Москву, где выдал себя за дворянина и поступил в Славяно-греко-латинскую академию. К счастью, когда обман вскрылся, он добился таких успехов в учении, что его не отчислили. Напротив, он был послан для продолжения образования в Киев, затем в Петербург и Марбург. После этого его карьера была связана с петербургской Академией наук. Ломоносов внес вклад в физику, химию, геологию, географию и астрономию, вместе с Тредиаковским стал основоположником классического русского стихосложения, писал оды и панегирики, вел острую полемику с Герхардом Фридрихом Мюллером, сторонником норманнской теории происхождения русского государства, которому возражал с патриотических позиций. Труды Ломоносова комментировались и обсуждались в парижских и лондонских научных журналах. Мало кому удавалось так далеко зайти за определяемые происхождением границы возможностей.

ГОРОДСКИЕ РЕФОРМЫ: ОТ ПЕТРА I ДО ЕКАТЕРИНЫ II

Разночинцы, способные и энергичные, были преимущественно городским феноменом: в 1782 году пять городов в стране имели население свыше 20 тысяч человек, в Москве и Петербурге проживало более 100 тысяч. Но в целом империя на протяжении этого столетия была мало затронута урбанизацией. Как уже говорилось в главе 11, к концу XVII века лишь 2 % всего населения империи