— А сейчас я просто хочу водки…

— Что случилось? — тихо спросила Катя, сидевшая рядом с Андреем, влившим в себя уже третью рюмку, и с переменным успехом пытающаяся заставить его закусывать. Эмма, заказав необходимые для приготовления ужина ингредиенты, стояла в дверях и выглядела обеспокоенной.

— Ничего особенного, — отмахнулся мужчина, снова закуривая, — Не напрягайся так, Катюша! Да и ты Эмма, расслабься и присядь уже, хватит дверной косяк подпирать! Я просто хочу выпить, а вы, девочки мои, можете составить мне компанию, или просто побыть рядом, или заниматься своими делами…

— Понятно, — решительно кивнула Катрина, в тоне голоса которой появилась нотка язвительности, и обратилась к Эмме, — Не волнуйся, подруга, у нашего Господина ничего особенного! Возьми, пожалуйста, ещё две рюмки, не пить же Господину в одиночку?

— В самом деле, — кивнула Эмма, ставя на стол рюмки и присаживаясь по правую руку от мужчины.

Андрей с сомнением оглядел девушек, пожал плечами, наполнил рюмки до краёв и поднял свою. Катя с Эммой последовали его примеру и с легким звоном дотронулись ими до рюмки Господина. Катрина залпом опрокинула содержимое в свой хорошенький ротик и, даже не поморщившись, подцепила вилкой нежно-розовый кусочек слабосолёной форели. Эмма, напротив, пригубила рюмку до половины, тихо кашлянула и принялась запивать водку минералкой. Андрей посмотрел на их действия оценивающе и только потом с удовольствием выпил и закусил самой обыкновенной варёной колбасой, впрочем, свежайшей.

— Прекрасно! — всё также язвительно проговорила Катя, — Будем пить до ужина, потом во время ужина, а после ужина перейдём на коньяк. И всё потому, что ничего особенного не случилось… Да, мой Господин?

— Перестань ёрничать, Катюша! — добродушно отозвался мужчина, — Может у меня быть такое… особенное настроение?

— Может, — кивнула рыжая бестия, — Но если Вы и дальше собираетесь держать нас здесь за бесчувственных дур, то я сейчас уйду без Вашего одобрения и напьюсь где-нибудь в другом месте… А потом Вы будете искать меня, и найдёте пьяную, и притащите домой, и выпорете для всеобщего удовольствия…

— Всё-всё-всё, Катя, — прервал этот словесный поток Андрей, — Ты победила, успокойся… У меня сложное Испытание, но я не хочу говорить о нём… Сейчас, по крайней мере, точно не хочу. Может быть после ужина…

Женщины, не сговариваясь, молча прижались к нему с боков, Эмма взяла его руку и поцеловала тыльную часть ладони, а Катрина небритую со вчерашнего дня щёку. Некоторое время они ещё сидели за столом, но Андрею отчего-то быстро наскучило выпивать. Позже он улёгся на диван прямо в гостиной и попытался размышлять, но получалось это плохо, и вскоре мало спавший за последние несколько суток мужчина уснул…

Прямо перед ужином его разбудила нежными поцелуями Эмма. Как она и обещала, на ужин ели удивительно вкусные домашние котлеты с посыпанной зеленью молодой отварной картошечкой и разнообразными соленьями. Когда дело дошло до кофе с выбранным вместо коньяка чудесным вишнёвым ликёром, Катрина снова вопросительно уставилась на мужчину.

— Тебе так хочется углубляться во всё это, Катя? — покачал головой Андрей, удобно располагаясь в кресле.

— Конечно, я же вижу, что мой Господин сам не свой, и хочу помочь! Всё-таки у меня есть некоторый опыт…

— Ну, хорошо, — вздохнул мужчина.

— Мне оставить Вас? — спросила Эмма, в глазах которой снова затаилась тревога.

— Ни в коем случае, — ответил Андрей, — Рассказывать, так вам обеим…

Насколько мог, ровно и обстоятельно он поведал женщинам историю Испытания Инны. Эмма слушала беспокойно, вздыхая и теребя свои пальцы, Катрина сдержанно, очень серьёзно, изредка хмуря брови…

— Никогда не слышала о повторяющейся ежедневно амнезии, — отметила она, когда Андрей закончил рассказ.

— Я тоже, — кивнул мужчина.

— Но Ваше имя она запомнила! — воскликнула Эмма, — Если я правильно поняла…

— Верно, — кивнула Катя и задумалась, — Что-то здесь не так…

— А она, правда, очень красивая? — неожиданным вопросом секретарша прервала затянувшуюся паузу.

— Правда, — мрачно произнёс Андрей.

— Но сиськи-то у Эммы красивее? — прыснула Катрина.

— Ещё бы! — хмыкнул мужчина и захохотал.

— Да и попка Катькина, наверняка, круглее и глаже, — вдруг, в тон подруге, продолжила Эмма, привычно смутившаяся сначала.

— И не говори! — зашёлся от смеха Андрей.

— Очень смешно! — хмыкнула Катя, но тут секретарша сорвалась с места и прижала к своей груди содрогающуюся от смеха голову мужчины.

— Ты что, не видишь — у него истерика! — выкрикнула Эмма.

— Только этого не хватало! — ахнула Катрина, — Отведи Андрея в спальню и побудь там с ним, а я… подумаю, что делать…

Секретарша оказалась права, у Вершителя словно сгорел предохранитель, и он не мог остановить сначала безудержный смех, а затем нелепый спазм горла, мешавший заговорить. Уже лёжа в постели, на плече Эммы, Андрей продолжал судорожно вздрагивать и никак не мог успокоиться.

— Лягте мне на грудь, Господин, там мягче, — трогательно заботилась о нём, нежно гладившая его голове секретарша.

— Во-первых, не Господин, а мой Господин! — хрипло выговорил мужчина первые после приступа слова, — А во-вторых, мне жалко помять такую красоту!

— Вы… Вы… Какой же Вы!.. — заикаясь, проговорила женщина и… горько заплакала.

— Эмма! — от изумления Андрей пришёл в себя, приподнялся и заключил её в объятья, — Ты обиделась, моя родная? Прости! Прости дурака! Но у тебя действительно лучшая грудь в этом мире и во всех других мирах тоже…

— Правда? — всхлипывая, откликнулась женщина, мокрое лицо которой целовал Андрей, — Но она же… не всегда будет такой…

— Ну и что? Я же не только грудь твою люблю…

— Господин… Мой Господин!.. Андрей! — выдыхала Эмма и снова принялась лить слёзы, но совсем другие слёзы, — И я всегда буду рядом…

— Ты всегда будешь рядом, — эхом ответил мужчина, целуя её шею и опускаясь на ту самую грудь, которая открылась перед ним, когда секретарша расстегнула пуговицы своего жакета.

— Но Вам же не нравится слово «всегда»? — глубоко вздохнула женщина, вздрагивая от будоражащих её прикосновений Андрея.

— А я потерплю…

В этот момент в комнату вошла обеспокоенная Катрина, но увидев происходящее, заулыбалась.

— Я уже было подумала, что здесь потоп! — воскликнула Катя и пояснила: — Твои рыдания слышны даже в гостиной, Эмма! Но, как вижу, всё хорошо… Только не понятно, почему Господин со своею прекрасною рабыней лежат в постели почти одетые?

— Мы только говорили о любви, а занятие любовью оставили на потом, — предельно ясно ответил Андрей, и глаза лежащей в его объятьях Эммы широко открылись и вспыхнули.