— Мечтать невредно, — тут же защитилась ведьма и села на кровати, потирая лицо руками.

— Ну вот я и узнаю маленькую колючку, а то всё слишком хорошо шло, — рассмеялся мужчина.

— Спасибо, — нашла в себе силы произнести это вслух.

— Не за что, милая, приходи, буду рад тебя убаюкать.

«Надеюсь, не придёт время, когда ты попросишь что-то взамен», — думает Делия и поднимается с постели. Тёплой, вязкой, будто торфяное болото постели. И противный внутренний голос шепчет ей, что придётся вернуться. Пусть не сегодня, но когда-нибудь точно.

После позднего завтрака, который ведьма предпочла провести в одиночестве, среди книг, она идёт к Фионе, зная, что с кем, с кем, а с собой её мать уж точно всегда была честна.

— Ну и чего ты боишься? — насмешливо спрашивает старшая ведьма, когда они сидят в устрашающих владениях Папы Легба, вблизи комнат, из которых отдалённо доносятся истошные вопли. Корделия копирует позу матери, сидя в кресле напротив, закинув ногу на ногу и гипнотизирует взглядом сигарету. Ну и что в них такого? Астарот курит, при ней не всегда, но всё же, Миртл курит, Лэнгдон этим баловался время от времени, Хэнк вообще дымил, как паровоз. В них что ли какая-то сила заключена? Нет, настолько наивной Делия не была, прекрасно понимая, что это всего лишь вредная привычка, не более, а вся эта картина с загадочным дымом не больше, чем продукт романтизации книжной и киноиндустрии, но люди же как-то приходят к курению? Всё детство она считала курение признаком плохого человека и с годами никак эту установку выбросить из головы не могла, однако не все курильщики в её окружении были злодеями или конченными людьми, она ведь не осуждала никого за это уже очень давно. Значит ли, что если она закурит, её взгляды на жизнь резко изменятся? Нет. Так, может, это работает и с другими убеждениями в её сознании? Боже, сколько лет ей понадобилось, чтобы начать думать об этом, во-первых, и во-вторых, кто воспитал её такой идеалисткой? Ох, вернуться бы в прошлое и попросить того человека не делать этого.

— Я, — стушевалась белокурая, — я не должна, Фиона. Это неправильно, это похоже на Стокгольмский синдром. Я не люблю его, но он уже не противен мне. Что если я сама захочу быть с ним?

— И что? Делия, это Миртл вбила тебе в мозг, что ты должна встречаться с пай-мальчиками? Старая кошёлка.

— Не говори так. Это ты виновата, — усмехнулась блондинка.

— В том, что была ужасной матерью, а ты, упрямая ослица, делала всё наоборот? — чего-чего, а читать людей старшая Гуд умела. — Каюсь, Делия. Но почему бы тебе просто не послать нахер весь этот бред, что ты сама себе навязала и не делать то, чего хочется? Тебя всегда тянуло к мудакам, Корделия, и Астарот не самый худший вариант. Я, знаешь ли, в Ад тоже не шибко хотела. Выбора мне никто не давал, я ведь была сукой, — припомнила мать её же слова, сказанные когда-то в свой адрес и усмехнулась — но где гарантия, что и ты не попала бы сюда, после того, как угасла бы и тебя заменили другой? Грешков у нас у всех найдётся.

— Но я ведь предам всё, что так долго защищала, — беспомощно парировала младшая, смотря на мать виноватыми глазами.

— Что ты защищала, дорогуша? Секс под одеялом в темноте или молитвы перед едой? Нет, так и не строй из себя праведницу. И разве не предала уже, когда легла в койку с Антихристом? Получила ведь удовольствие, так что уже руками махать. Я не договорила. Тебя тянет к плохим парням, потому что ты тоже хочешь не искать себе оправданий, а просто оторваться разок. Признайся, ещё чуть-чуть — и ты бы терпеть не смогла всех вокруг, ты устала быть мамочкой и подтирать за остальными слюни. А Астарот делает это вместо тебя и для тебя. Так что расслабься, милочка, и наслаждайся тем, чего всегда хотела. Мы не сможем бегать от себя вечность, Делия, никто из нас, ни ангелы, ни черти, ни, уж тем более, люди. — С умным видом заключила Фиона, что самой в пору быть демоницей, да только жаль, родилась на земле. Бывшая Верховная умела убеждать и видела истину. Не во всём, конечно, была права, но в последнем точно, Корделии стоило отдохнуть и хоть раз в жизни не думать ни о чём, пока есть возможность. Возможно, что-то внутри неё и пыталось это сделать.

Вечером они столкнулись в коридоре. Верховная была так увлечена своими раздумьями о том, о сём и о делах в Преисподней, что и не заметила его сразу, испугавшись.

— Ну не надо, не настолько я страшный, чтобы вздрагивать, — пошутил Астарот и остановился напротив неё.

— Так ты в зеркало посмотрись, — с паршивенькой улыбкой буркнула Корди.

— А ну иди сюда, зараза, — он потянул её на себя, повернул к себе спиной и защекотал рёбра. — Посчитаем?

Она рассмеялась и задёргалась, молясь лишь, чтобы потом это не закончилось самокопанием.

— Ну перестань, — задыхаясь, прокряхтела ворожея и отстранилась, быстро возвращая себе прежний серьёзный лик. — Что-то нужно?

— Да. Я хотел тебя предупредить, что завтра будет, что называется, бал у Сатаны. Местная тусовка со многими известными чертями и дьяволицами. Я уйду к ночи, — приятно, что он подстроился под неё и обозначил временные рамки, специально под её биологические часы, ведь как таковой ночи тут и вовсе не существовало, — на несколько часов. Мои покои будут менее защищены, так что нужно потренировать с тобой защитные заклинания. Справишься? Я бы пригласил тебя пойти со мной, но ты такое не любишь и фыркнешь, так что…

— Возьми меня с собой, — совершенно неожиданно попросила девушка, желая узнать и его, и сам Ад поближе, выйти за пределы его владений, обосноваться покрепче и совершенно точно ничего не бояться. Да и проверить его отношение к ней к полевых условиях.

— Ты уверена? Там опасно и…

— О, прости, я не подумала, что могу мешать тебе. Действительно, тебе придётся отвлекаться, и я буду обузой, — она понурила личико.

— Ты что такое несёшь? Я бы с удовольствием отвлёкся на тебя. Значит, если впрямь не боишься, иди отсыпайся и готовься, — улыбнулся демон.

* * *

Он вошёл к ней в покои, узнать, собралась ли она на вечеринку, и обомлел. Корделия Гуд стояла