— Можно подумать, у меня был выбор! — возмутился Герти, — Вы сами сказали, что остров позвал меня! Будьте уверены, я бы охотнее попал в плен к новозеландским каннибалам, чем в Новый Бангор!

— Никто вас и не обвиняет, — примирительным тоном сказал Брейтман, — Вы всего лишь часть реакции. Вопрос в том, что в наших интересах эту реакцию быстрее прекратить. Пока она не вырвалась из-под контроля и не превратила остров в первозданный хаос.

Герти улыбнулся, вспомнив записку, полученную в холле «Полевого клевера».

«Бегите с острова немедленно. Пока ещё живы. И никогда не возвращайтесь». Записку, распространяющую слабый аромат ванили. Видимо, мистер Брейтман нервничал и в тот раз. Интересно, сколько гран он вынюхал?..

— И вы попытались вытащить меня с острова, — утвердительно произнёс он.

— Естественно. Это первое, что мы попытались сделать, когда определили в вас причину наступивших катаклизмов. Убрать катализтор. Вышвырнуть его из пробирки, если вы меня понимаете. Простите нас за зловещую таинственность, но мы не собирались раскрывать карты и действовать в открытую.

— Правильное решение, — согласился Герти.

Он помнил душевные муки и пытки неизвестностью, которым подвергался в «Полевом клевере». Он был растерян, смущён, но всё ещё полагал, что находится на самом обычном острове. Если бы к нему в тот момент заявился мистер Брейтман в теле мистера Питерсона и объявил, что он посланец из будущего… Пожалуй, психика могла бы и не выдержать подобного. Это сейчас она закалена благодаря множеству самых невероятных событий, произошедших за последние три месяца…

— Решение, может, и правильное, но в конечном итоге оказавшееся бесполезным, — неохотно заметил Брейтман, — Мы убедились в том, что остров не хочет вас отпускать. Даже с деньгами, даже с билетом в кармане вы оставались прикованы к нему невидимой цепью. Это значило, что катализатор остаётся в пробирке, а реакция продолжает течь.

Герти заметил, что Брейтман по какой-то причине перестал смотреть на него. Более того, отводит взгляд.

— Вы решили гарантированно остановить реакцию.

У Брейтмана дёрнулась щека. Удивительно, прежде он хорошо владел своим лицом. Точнее, лицом Питерсона, если на то пошло.

— Да.

— Для этого достаточно было уничтожить катализатор.

— Да.

— Я вспомнил, — тихо сказал Герти, — Та безумная авантюра с Муаном, которая едва не отправила нас на корм рыбам. Была ведь ещё одна записка, верно? На этот раз адресованная не мне, а Бойлу, головорезу и владельцу притона. Как она звучала?..

— «В твой аквариум на Троат-стрит заплыли две рыбки. Если поспешишь, успеешь их перехватить», — криво усмехнувшись, продекламировал Брейтман, — Я не прошу прощения или снисхождения. Мы хотели спасти от катастрофы Новый Бангор. И, возможно, весь мир.

— Вы хладнокровно отдали нас на съедение пираньям! — рявкнул Герти, сам не ожидавший, что воспоминание о притоне Бойла, насквозь пропахшем тиной и рыбьей чешуёй, всколыхнёт в его душе подобный гнев, — И вы называете себя учёным! Нас могли нанизать заживо на крючья!

— Методы науки зачастую жёстки, — признал Брейтман, — Поскольку мы не могли никаким образом убрать вас с острова, единственным вариантом, прекращающим реакцию, была ваша смерть. Нам пришлось пойти на этот шаг.

— Руками головорезов!.. — гнев всё ещё клекотал в груди Герти, злой и едкий, как кашель чахоточного больного, — Заманив в ловушку!..

— В Новом Бангоре живёт триста тысяч человек, — ровным голосом произнёс Брейтман, — Среди них есть в высшей степени странные, которых близкое соседство с хаосом изменило да крайности, но эти люди в том или ином смысле существуют. И обмен трёхсот тысяч к одному показался нам на тот момент довольно разумным.

Он был прав. Даже понимая это, Герти не мог полностью задавить разгоравшуюся злость.

Катализатор.

Досадная крупинка, угодившая в стерильную лабораторную колбу. Крупинка, которую можно брезгливо достать ногтем и стряхнуть на пол. Беспомощная, вертящаяся в круговороте крупинка по имени Гилберт Уинтерблоссом.

— Ладно, — у Герти поникли плечи — Не будем об этом. Считайте, что я разделяю вашу позицию. Хоть и не совсем принимаю по некоторым соображениям. Что дальше? Эта попытка тоже оказалась неудачной, и после этого вы решили сделать всё собственноручно?

В этот раз Брейтман не стал отводить взгляд.

— Да, — сказал он просто, — Как говорит старая британская пословица, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Вы извернулись, выскочив из пасти Бойла, но всё ещё оставались источником наших проблем. Мне пришлось взяться за это собственнолично. Кстати, с большим сожалением. Я изучал вас долгое время, мистер Уинтерблоссом, и вы показались мне по-своему весьма интересным явлением.

— Польщён, — сухо сказал Герти, — Что было дальше, я отчасти знаю.

— Я промахнулся.

— Верно. А сейчас вы сидите напротив меня и заявляете, что не собираетесь меня убивать.

— Так и есть.

— Вы хотите сказать, что-то переменилось за одну лишь ночь?

— Да, — Брейтман внезапно стал молчалив и задумчив. Настолько, что ответы из него приходилось едва ли не вытягивать.

— Стрелки вернулись на своё место? — с надеждой спросил Герти.

— Увы, нет. Как и раньше, они демонстрируют необъяснимую активность поля.

— Тогда почему…

— Я переоценил обстановку, — как-то по-будничному произнёс Брейтман, складывая из пальцев подобие колодца, — Пришлось.

— Да почему же? — теряя терпение, спросил Герти.

— Вы сами сказали. Я промахнулся.

— И не могу сказать, что очень обижен на судьбу за этот факт, — пробормотал Герти, машинально потерев грудь, — Между прочим, это стоило мне лучшего костюма.

— Вы не понимаете. Я, конечно, куда лучше управляюсь с микроскопом, чем револьвером, но дать четыре промаха с расстояния в пару футов… Даже для меня это маловероятно.

— Я поскользнулся. Случайность.

— Случайности играют не последнюю роль, когда речь заходит о Новом Бангоре, — произнёс Брейтман с непонятной Герти интонацией, — Ну а вокруг вас случайностей происходит удивительно много.

— Неужели?

— Жэймс-Семь-Пуль. Этот человек был превосходным стрелком. Убил больше дюжины человек, всех с исключительным мастерством и меткостью. Не считая ещё восьми, погибших во время перестрелки в «Полевом клевере». Вы остались с ним один-на-один. Безоружный клерк против вооружённого грабителя-психопата.

— Хотел бы я забыть эту встречу! — вырвалось у Герти.

Снова вспомнился хруст стекла и хлещущая по столам багрово-коричневая жижа, смесь крови, мозгов и вустерского соуса…

— Он умер. Вы живы. Случайность?

— Ещё бы. Он по глупости выстрелил в люстру. Она-то его и убила.

— Случайная пуля. Разумеется. Теперь вы начали понимать?

— Кажется… Возможно.

— То же самое произошло и в притоне Бойла. Даже у человека на порядок более ловкого, хладнокровного и опытного не получилось бы выбраться оттуда живым. Вы выбрались. Это было частью вашего плана, мистер Уинтерблоссом?

Герти смутился, что в его ситуации было совершенно лишним.

— Тоже в некотором роде случайность. Экспромт. А потом эта рыба…

Долгий внимательный взгляд Брейтмана заставил Герти сглотнуть накопившуюся в горле слюну. Кислую и отдающую медью от тревожного предчувствия.

— Жук, угодивший в контакты «Лихтбрингта» и уничтоживший его за миг до обретения полного могущества — тоже случайность? Как минимум четыре раза вы должны были погибнуть. Со стопроцентной вероятностью. И четырежды остались живы. Таких случайностей не бывает. Только не