Шрифт:
Закладка:
Пономаренко предлагал, создать 12–15 диверсионных кол с десятидневным курсом практического обучения, где в мастерских изготовлялась бы взрывная техника. В каждой школе планировалось обучать 500 человек. Ежедневно одну школу заканчивали бы 50 человек. Из выпускников можно было бы укомплектовать свыше сотни диверсионных групп. Для начала, писал Пономаренко, это было бы очень кстати. «Прошу обратить внимание на это дело и помочь ему, – писал Пономаренко Сталину. – Результаты превзойдут все ожидания».
Школу ЦК ВКП(б) Белоруссии, находившуюся в городе Орле, как накопившую опыт, Пономаренко предлагал сделать центральной по подготовке инструкторов-диверсантов и передать Брянскому фронту. Подготавливать диверсантов необходимо не только для направления в тыл, но и работы в прифронтовых районах в зоне 100–150 километров от фронта. Пономаренко доказывал, что подготовленные школой диверсанты действуют наиболее надежно, процент выполнения ими боевых заданий колеблется от 50 60 процентов. Кроме того, для этого вида работы, по ее мнению, очень подходят девушки, женщины и подростки, пожилые люди, то есть группы местного населения, на которые противник не обращает особого внимания.
Любопытно, что вначале диверсионные операции предполагалось осуществлять с помощью сигналыциков которых решено было направлять в тыл к немцам. Уже в июле появилась специальная директива народного комиссара госбезопасности о том, что из числа проверенных лояльно настроенных к нам лиц, а также из числа aгeнтов, которые не могут быть использованы для более активных целей, следует организовать кадры сигналыциков. Оставаясь на территории противника, они должны был всеми доступными им способами – ракетами, кострам включением света ночью – во время налетов нашей авиации подавать световые сигналы, указывая тем самым места расположения особо важных объектов противника.
В этот же период была издана директива о специальных акциях на аэродромах противника. В ней говорилось, что быстрое наступление немецких войск неизбежно повлечет за собой перебазирование самолетов. Известные нам аэродромы становились объектом диверсионной работы.
В сентябре-октябре 1941 года стало очевидным, что нахождение в тылу противника партизанских соединений чрезвычайно эффективно, поскольку они и диверсионные группы отвлекают на себя крупные воинские соединения. Поэтому в Генштабе и в НКВД склонялись к тому, что складывающееся движение сопротивления в тылу противника по состоянию к осени 1941 года следует рассматривать как особый фронт борьбы на коммуникациях немецко-фашистских войск. Этот очень важный вывод сделал заместитель начальника оперативного управления Генштаба в то время генерал-майор А. Василевский. Тогда Пономаренко и Берия поставили вопрос перед Сталиным о взаимодействии операций партизанских отрядов с обороняющейся и контратакующей Красной Армией.
В то время мы такие вопросы обсуждали уже на уровне Генштаба и НКВД, Попова и Маленкова в ЦК ВКП(б), которым Сталин поручил заниматься этим.
Партизанское движение было сильно не только тем, носило народный характер, но и своей организованностью. Немцам, несмотря на предпринимаемые карательные операции, не удалось подавить его. Они не смогли нанести удар по самой сердцевине сопротивления. Без Ликвидации организационной основы партизанского движения, его штабов, руководства наших оперативных Групп, отдельных видных руководителей нельзя было рассчитывать на успех в подавлении партизанских отрядов.
Как известно, сопротивление националистов в Прибалтике и Западной Украине после Великой Отечественной войны прекратилось только тогда, когда были ликвидированы и разгромлены их штабы. Сделать это мы смогли с помощью агентурного проникновения в их руководящие организации, благодаря разжиганию внутренних противоречий. Кроме того, нам удалось взять под контроль основные линии связей националистического Подполья с зарубежными центрами, поддерживавшими его идеологически и материально. Без этого не могло Идти и речи о стабилизации обстановки и мирной жизни в Западной Украине и Прибалтике.
Трудные задачи организации борьбы в тылу врага
Организация разведывательно-диверсионной деятельности в связи с быстрым продвижением противника требовала прежде всего взвешенного подхода, хотя делать это необходимо было в крайне сжатые сроки. Обнаружилось явное несоответствие в разграничении функций между органами военной контрразведки и нами. Военная контрразведка способствовала заброске разведывательно-диверсионных групп в прифронтовую полосу. Для этого она имела большие возможности. Но вся тяжесть работы по организации партизанского движения и разведывательно-диверсионной деятельности на базе периферийных служб НКВД и агентуры, которая осталась на оккупированной территории, легла на плечи аппарата Особой группы – 2-го отдела НКВД.
Прежде всего нужно было наладить использование агентуры в тылу противника, чтобы установить, какие зоны из занятых им территорий находятся под его контролем.
К этому времени нами и военной разведкой был окончательно вскрыт замысел противника на «молниеносную войну». Очень остро встал вопрос, как воспользоваться провалом гитлеровских планов для нанесения противнику максимального ущерба. Из материалов, поступающих из областных управлений, райгораппаратов НКВД, сложилась довольно неожиданная картина. Мы также анализировали ту информацию, которую получили от единений и частей, выходивших из окружения. Но общение с ними было исключительно важным. Мы только фильтровали этих людей, отсекая враждебную агентуру, но и узнавали об обстановке в оккупированной местности. Выяснилось, что часть районов, занятых противником, фактически не находилась под его временным или постоянным контролем. В связи с этим Эйтингтон внес важное предложение, которое активно поддержал Генштаб, – подготовить специальную карту занятых противником территорий для руководства НКВД и Верховного командования, которая давала бы представление реально складывавшейся там оперативной обстановке.
Наши офицеры совместно с направлениями Генштаба, выделили три группы районов, занятых врагом. В первые попали места, где размещались центры коммуникации снабжения наступающей немецкой армии. Они находились под неполным контролем противника и представляли собой весьма уязвимую цель, так как коммуникации были растянуты. Немцы не могли обеспечить охрану передвижении грузов на всем протяжении железных рог, особенно в колоннах с танками или бронемашин не везде был введен комендантский час.
Вторая категория – глубинные районы сельской местности, которые вообще находились вне зоны контроля противника. Они были удалены от основных дорог и коммуникаций, что создавало благоприятную ситуацию развертывания широкого партизанского движения, самое главное – в перспективе они представляли со прекрасную базу для организации снабжения партизанских соединений, а также складирования вооружен боеприпасов.
Третья группа – главным образом крупные населенные пункты – находилась под пристальным контролем немецких войск. В этих районах были введены жесткий контрразведывательный режим, постоянное наблюдение за местным населением. Немецкие военнослужащие, не появлялись на улицах в одиночку. Хотя машины с рукводящим составом двигались, как правило, без охраны.
С учетом этих условий мы должны были определить основные цели для нанесения ударов, а также те районы, где можно было организовать проверку и переподготовку нашей агентуры.
Нам удалось вскрыть ряд особенностей в действиях противника. Например, немецким
