от постоянного напряжения нещадно заныли, а перед глазами поплыла красная пелена, но больше всего разрывался болью эпицентр ощущений — его член, который, казалось, разбух и начал кровоточить изнутри. Синдзи в давящем тяжестью дыхании застонал, уже не замечая скрипа стиснутых зубов, медленно теряя силы, чувствуя, как острые ощущения опутывали все его тело. Однако уже через минуту, расслабившись и перестав кричать в мыслях, он вдруг обнаружил, что резь исчезла, как, бывает, неожиданно отходит жуткая боль после удара в пах. Будто сдавшись, его член смирился с коликами и развеял остатки чувствительности, поддавшись движениям не перестающей тереть и гладить его девушки. А Мари с улыбкой чеширского кота, словно знающего все наперед, плотнее обхватила ствол, начав мастурбировать им с удвоенной силой, и попутно принялась лакать его кончик своим далеко высунутым языком. Отошедшая на второй план боль вдруг открыла Синдзи, что возбуждение никуда не делось, а затаившийся оргазм, будто ожидая подходящего момента, с готовностью подскочил к точке невозвращения, готовый в любую секунду переступить крайнюю черту. Более того, инородный предмет внутри члена лишь усилил восприятие ласк девушки, а ее язык и руки с поразительным умением находили чувствительные места в основании уздечки под венчиком головки. Задохнувшийся Синдзи, теперь уже от внезапной волны наслаждения, вновь откинулся назад, не зная, куда ему деться от переполняющих тело ощущений, но Мари теперь и не собиралась давать ему передышки. Используя боль как усилитель чувств, она в бешеном ритме заводила рукой так, что крайняя плоть зачавкала под смазкой и ее ладонь слилась с пенисом в неразличимом глазу движении, а яички запрыгали, ударяясь о край ее запястья.

Больше Синдзи терпеть не мог. На пике возбуждения он ощутил, как поток спермы вместе с взрывом оргазма устремился по мочеточник к члену, неожиданно наткнулся на внезапную преграду и под огромным давлением забился в узкую трубочку соломинки. Без возможности разбрызгиваться в стороны стремительно несущаяся масса белой жидкости всей своей мощью вырвалась наружу, но в самую последнюю секунду вовремя поднесенные губы Мари обхватили другой конец соломинки и втянули в себя густую бурлящую струю, одним движением груди всосав ее в рот. Спермы было так много, что от переизбытка и силы своего напора она мигом заполнила горло и выплеснулась небольшим ручьем через нос. Однако девушку это ничуть не смутило, наоборот, с упоением на лице она стала всасывать семя, издавая хлюпающий звук, совсем как при питье молочного коктейля со дна огромного стакана. Сквозь вспышки экстаза перед глазами, выталкивая из себя сперму порцию за порцией через трубочку в рот девушке, Синдзи не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь кончал с такой силой. Кровь мигом закипала и так же быстро остывала, заставляя дрожать всем телом, воздух входил в легкие, не задерживаясь в них надолго, а разум окончательно завяз в паутине сладострастных чувств.

Он не мог припомнить, сколь долго его пробивал бурный оргазм, но из опьяняющего марева его вырвало чавканье Мари, которая высосала остатки спермы из канала и теперь, расплывшись в блаженном счастье, медленно пережевывала белесую массу у себя во рту, играясь ею пальцами — потягивая, как медовые нити, размазывая ее по своему лицу и чуть ли не утопая взахлеб той жижей, что выплескивалась из ее горла.

— Какой вкус, ах… — умыв лицо густой жидкостью и позволив ей без остатка затечь в пищевод, освободив рот, мурлыкнула девушка. — Ярче, чем та вязкая бурда у заплывших мужиков, хотя и не столь насыщенная. Однако… однако… — она задумчиво закатила глаза, цокнув языком и над чем-то задумавшись, будто сосредоточившись на послевкусии. — Вот оно что… Теперь я поняла, в чем наше сходство. А ты хитрец, птенчик.

И в этот момент ее рука вдруг ухватила торчащую соломинку из слегка ослабшего члена и рывком выдернула ее наружу. Синдзи от неожиданности вскрикнул, когда острая резь вновь пронзила его орган изнутри и ударила в голову, но тут Мари нагнулась и вобрала пенис в рот, начав нежно и тщательно его потягивать, будто с нежданно проявившейся материнской заботливостью пытаясь унять боль. Внезапный наплыв наслаждения быстро подмял под себя мучительное ощущение в паху, от которого слезы проступили на глазах, и вот уже член отдался невероятно приятным волнам удовольствия, слишком мягкого и плавного, чтобы противостоять ему. Закрывшая глаза девушка стала быстро и ритмично посасывать головку, как младенец грудь матери, тщательно и глубоко, вытягивая из него остатки спермы и даже не пытаясь скрыть совершенно искреннего рвения с последовавшим за тем наслаждением. И член не смог противиться неожиданному блаженству, всего за пару секунд вернув былое возбуждение и начав неумолимо подниматься. Его ствол уже больше не мог помещаться во рту девушки, и тогда она вытянула голову вперед, раздвинув гортань и впустив в него разбухшую головку, сама не переставая совершать ритмичные движения и биться подбородком об уплотнившуюся мошонку. Следя за ее вспыхнувшим румянцем лицом, ее разгоряченным взглядом, неотрывно смотрящим в его глаза, Синдзи невольно стал подергиваться от вспыхивающих искорок экстаза, и мышцы горла Мари в тот миг принялись сдавливать и тереться о его чувствительную плоть. Из ее рта донеслось хлюпанье, когда губы размыкались со ствола, и чавканье, когда она отводила голову назад, чтобы вдохнуть воздуха, но притом не переставая лизать головку.

И, несмотря на отголосок боли, который все еще буравил пенис изнутри, поглощенный яркой бурей ощущений Синдзи вновь стал ощущать разогревающийся огонь оргазма, теперь подступаемого не столь стремительно, но все так же неумолимо. Тело охотно отвечало на ласку сладостным покалыванием, горячая кожа заблестела от пота, дыхание вместе с ритмом биения сердца с каждым глубоким движением Мари, проглатывающим член, заметно учащалось и отдавалось приятным маревом в голове, а та с заметным наслаждением все проникновеннее и чувственнее всасывала его ртом, умело работая язычком по всей длине.

И вдруг, когда Синдзи уже был готов забыться в экстазе, плюнуть на тот факт, что его держит пленником в унизительном подчинении сумасбродная девица, что ему грозит ад во плоти, когда член окреп до такой степени, что под его мягкой, блестящей от слюны кожицей проступили бугорки налитых вен, девушка вдруг с хлюпом выпустила член изо рта и нехотя отпрянула.

— Отлично, — ребром ладони утерев слюну с губ, произнесла она, смерив Синдзи взглядом, способным прибить к земле силой своего превосходства. — Ты снова крепенький. А теперь мы начинаем игру.

Она проследовала ему за спину, не обращая внимания на капающую из ее киски влагу и вязкие разводы на лице,