Он пожал плечами и после паузы продолжал:

— Скажите, может ли человек забыть лучший миг своей жизни? К примеру, допустим, юноша отважился сказать самые сокровенные слова девушке, о свидании с которой давно мечтал. Она пришла нарядная, как невеста, благоухающая, как розовый куст. И в ответ на его признание смущенно склонила голову и едва слышно прошептала: «Я тоже...» Она не сказала слова «люблю», а только — «я тоже». Разве могут они когда-нибудь забыть этот миг, тот день, когда объяснились друг другу в любви? Вот и я вспоминаю беседу с Ходжаназаром в Мирзачуле с такой же радостью, с таким же чувством, как признание в любви. Вспоминаю потому, что у меня появилась цель в жизни и неистребимое желание достичь этой цели. Человек, который не находит своего места в жизни, становится безразличным ко всему, отступает перед трудностями...

— Вы хотите сказать, что у меня нет цели в жизни? — вспыхнула Махидиль.

— Речь идет не о вас, а об этих... — Данияров потряс в воздухе бумажкой. — Сегодня вы написали рапорт на двоих, завтра придется писать на остальных. Надо ли начинать с рапортов?.. А вы подумали о тех, на кого написали рапорт?

— Не понимаю... Ведь они...

— Тут и понимать нечего, нужно только подумать, — продолжал Данияров. — Сегодня прогуляли Маннап и Надыр, а завтра начнут прогуливать другие. И все потому, что перед ними нет той цели, которую видим мы с вами. Так надо ли начинать с рапортов? Да, да, кое-кто, пусть даже многие, приехали сюда за длинным рублем, в первую очередь ради денег, во вторую и в третью очередь ради денег. Их цель одна — набить карманы. Ну, их философия ясна: день прошел — и хорошо. Но когда они набьют карманы, то начнут мечтать о большом городе, о том, чтобы нарядно одетыми слоняться по улицам. Они даже не представляют себе, что тяжелые условия, в которых им приходится работать, жаркие, знойные дни, песчаные бури, холода — все это со временем станет легендой; о людях, которые преодолевали эти трудности, народ будет слагать песни... Вот вы сказали — «добыть воду, оросить пустыню». Но это можно прочесть в любой газете. Не всем дано увидеть за этими словами подлинную романтику того, что здесь делается. А есть и такие, которые посмеиваются над нашими усилиями, называют нас мечтателями, глупцами, фантазерами, желающими выжать воду из камня. «Разве реки текли когда-нибудь вспять? — говорят они. — Даже в сказках такого не бывает». Вот в чем вопрос. Необходимо, чтобы молодежь поняла реальность наших планов, поверила в них, узнала, ради чего приходится испытывать все эти трудности, что не «легкая» жизнь, а вот такая сделает их настоящими людьми. Сознательные работники, радетели дела, не падают с неба. Наша обязанность воспитывать их здесь, прививать им любовное отношение к труду... Добиться того, чтобы они горели не жаждой наживы, а жаждой созидания будущего. Убедить их в том, что каждый их шаг здесь останется в памяти народной на века. Может быть, я, как плохой оратор, говорю несколько выспренно, зато, честное слово, от души.

— Возьмите... — Данияров протянул Махидиль рапорт. — Наказать человека никогда не поздно. Значительно труднее — привить ему любовь к труду. Вспомните дядюшку Ходжаназара... Да, да, правильно, я понимаю, что вы хотите сказать, но, к сожалению, я не успеваю... Вы знаете, сколько дел на участке. Эта текучка — наше проклятие...

Махидиль ушла от Даниярова расстроенной. Его рассказ раскрыл перед ней трудности, о существовании которых она даже не подозревала. Она приехала сюда работать, приехала, полная желания сделать все как можно лучше, но ведать не ведала, какие сложные проблемы предстояло решать ей, еще совсем-совсем молодому инженеру. Она впервые поняла, что слово «бригадир» вбирает в себя и такие понятия, как «организатор», «воспитатель». Но разве можно успешно воздействовать на наглецов, подобных Маннапу?..

Ночная жизнь в пустыне почти беззвучна, и поэтому шум на трассе ночью кажется особенно оглушительным, будто нет в мире ничего, кроме скрежещущих, ревущих, громыхающих, гудящих механизмов.

Узнав от Зубайды, что Маннап и Надыр вышли в ночную смену, Махидиль обрадованно шагала к своему бульдозеру. Она думала о разговоре с Данияровым... Как пробудить у людей любовь к труду? Подобно старому Ходжаназару, рассказать им о том будущем, которое ждет пустыню? Но станут ли они слушать? Ведь тут важно не только что, а как сказать. Сумеет ли она найти нужные слова, нужный тон для разговора? Вдруг и ее рассказ будет состоять из одних выспренных, пустопорожних слов? А кто охотник до них?.. Она где-то прочла: «Там, где труд является смыслом жизни, нет места скуке, неверию, тоске и отчаянию». Наверное, нет в жизни большей трагедии, чем когда человек страшится труда. Но как объяснить это таким людям?

Вдруг она услышала позади себя чьи-то торопливые шаги и обернулась. Гульхайри!

— Еле догнала вас... Сказали, что вы сюда пошли... — пробормотала Гульхайри и тут же без всякого перехода принялась кричать: — Что вы наделали? Рапорт написали на Надыра? Это правда? Если его уволят, уеду и я... Верно говорят, новая метла по-новому метет. Вы тут все хотите переиначить... Так знайте...

— О чем вы, Гульхайри?

Но та наскакивала на нее, не давая вымолвить и слова:

— Доносите начальству... Хотите разогнать людей со стройки... Охаиваете других, чтобы себя показать! Как я ошиблась в вас, как ошиблась!

— Опомнитесь, Гульхайри! Как вы можете такое сказать?!

Губы Гульхайри дрожали, она еле сдерживала слезы.

— Все так говорят! Говорят, бригадирша одна останется на участке, все уйдут... А что один человек может сделать? Одинокая лошадь даже напылить не может!

— Что вы, Гульхайри! Ведь я хочу только, чтобы все мы работали заодно, дружно. Я пекусь о том, чтобы вывести бригаду в передовые. А что делается сейчас? Каждый работает как ему заблагорассудится. Хочет — выходит на работу, не хочет — не выходит! Вы же сами знаете, есть такие работнички в бригаде!

— Вас интересует только работа, план, график, — заплакала Гульхайри. — Люди вас не интересуют. О них вы и не думаете. Побывали в бараке, а жизнь их не увидели. Собачья ночлежка это, а не жилье. Беспорядок, грязь увидели, а что крыша протекает?.. Ведь зима на носу. Об этом вы не думаете...