— Хокинс на какие-нибудь вопросы ответил?

— Полицейские при аресте огласили, в чем его обвиняют. Но никаких подробностей. Суть происшедшего ему рассказал я.

— И какова была его реакция?

Мозг Декера теперь полностью погрузился в воспоминания. Он больше не был в старом доме Ричардсов. Вокруг желтели стены допросной, рядом сидела молодая еще Ланкастер, а напротив — все еще живой Хокинс. Высокий и худощавый, но крепко сложенный: рак еще не успел к нему подступиться. Лицо грубовато-красивое. Особенно памятны были сильные мозолистые руки. Такие легко могли оборвать жизнь девочки-подростка.

* * *

— Мистер Хокинс, пока оформляются документы, не могли бы вы прояснить нам некоторые моменты? — спросил Декер. — Это было бы большим подспорьем, хотя информирую: у вас есть право не отвечать на вопросы.

Хокинс скрестил на груди руки:

— Что за вопросы?

— Например, где вы были сегодня вечером между семью и примерно половиной десятого?

Хокинс почесал щеку.

— Решил прогуляться. И гулял всю ночь. Как раз тем и занимался, когда ваши люди меня забрали. А что, гулять кто-то запретил?

— Под проливным дождем?

Хокинс коснулся своей мокрой одежды.

— Вот доказательство. На момент, когда меня забирали, я именно этим и занимался. Ей-богу.

— И где вы гуляли?

— Да везде. Надо было поразмыслить.

— О чем?

— Не вашего ума дело. — Он сделал паузу. — И кстати, мне так никто и не сказал, кто там был убит.

Ланкастер рассказала ему, кто и где находился.

— Надо же. В первый раз о них слышу.

— Значит, в том доме вы никогда не бывали? — непринужденно спросил Декер.

— Никогда. Зачем?

— Вы видели на своей прогулке кого-нибудь, кто мог бы подтвердить ваши слова?

— Откуда. Был ливень. У народа, в отличие от меня, хватило ума оставаться дома.

— Вы когда-нибудь бывали в заведении «Американ Гриль»? На Франклин-стрит? — спросил Ланкастер.

— Я по ресторанам, знаете, не разъедаюсь. Не на что.

— Вы никогда не были знакомы с его владельцем?

— Кто это?

— Дэвид Кац.

— Впервые слышу.

Ланкастер описала внешность.

— Нет, ни о чем не говорит.

Как раз в это время прибыл тогда еще куда более стройный Кен Фингер, назначенный судом адвокат Хокинса. Сам Хокинс был вынужден открыть рот и предоставить назначенный судом мазок ДНК со щеки.

Хокинс спросил Декера, что тот собирается делать с этим образцом.

— Не вашего ума дело, — усмехнулся Декер.

* * *

Декер посмотрел на Джеймисон после того, как дословно воспроизвел этот диалог.

— А позже тем утром поисковая группа обнаружила «кольт», спрятанный в стенной нише за шкафом Хокинса. Баллистика совпала с пулями, извлеченными из трупов при вскрытии.

— А мазок ДНК?

— На получение результатов ушло некоторое время, но они совпали с частицами под ногтями Эбигейл Ричардс.

— На этом вину сочли доказанной, а дело завершенным.

— Само собой.

Декер снова уставился в пол:

— Смущает только отсутствие следов от дождя.

— Он мог взять с собой запасную пару обуви и носки. Обувь снять и оставить снаружи. А переобуться в сухую.

Декер категорично качнул головой:

— Нет.

— Почему «нет»?

— Ты посмотри на крыльцо.

Джеймисон подошла к окну и сверху поглядела на мелкий козырек крыльца с открытыми взгляду ступенями.

— Мы с Мэри насквозь промокли, пока заходили в дом, и защита крылечка была чисто символической. Не думаю, что у Хокинса хватило бы предусмотрительности захватить с собой ботинки и носки. Да и как он мог найти время на остановку с переобуванием, прежде чем ворваться в дом с кучей народу? Кто угодно мог выглянуть из парадной двери или окна и увидеть его. К тому же, черт возьми, перед входом он должен был просушиться феном и переодеться в сухое. В противном случае остались бы следы.

— А есть какой-нибудь другой путь в дом, которым он мог бы воспользоваться?

— Никакого, позволяющего избежать всех мною перечисленных нюансов.

— Хорошо. Но он мог подтереть свои мокрые следы потом, на выходе?

— После убийства четверых он бы стал тратить на это время? После всех разных мест в доме, где он побывал, чтобы всех поочередно прикончить? Не смеши. Там, кстати, есть еще и ковер. Так ему что — надо было запустить паровой очиститель и избавиться от каждого кусочка грязи, мокрого гравия и травинок?

— Если так, Деккер, то альтернатива должна быть тебе известна.

Он метнул на нее взгляд.

— Да. Она в том, что Хокинс был прав, а я ошибался. Он был невиновен. А я засадил его в тюрьму. И теперь он мертв.

— Твоей вины в этом не было.

— Если не моя, то чья? — проронил Декер.

Глава 11

Нет на земле места холоднее, чем морг.

Во всяком случае, Декер думал об этом, созерцая металлический стол, на котором лежало тело Мерила Хокинса. Медэксперт откинул простыню, так что изможденное старческое тело было открыто во всей своей отталкивающей наготе. По одну сторону с Декером стояла Джеймисон, по другую Ланкастер.

— Как я уже отмечал, — голосом лектора вещал медэксперт, — причиной смерти стала мелкокалиберная пуля с мягким носом, экспансивная. При пробивании черепа она деформировалась, а затем, распадаясь, прошла через мягкие ткани, что ей и свойственно. — Он указал на мозг, лежащий на соседнем столе. — Вот посмотрите, ущерб нанесен значительный. Смерть наступила мгновенно. Части пули засели в мягких тканях. Так что я не могу дать вам более точного ответа насчет калибра.

— А есть какая-то возможность провести баллистическое сличение, если мы найдем оружие для проверки? — спросила Ланкастер.

— Боюсь, что нет. Как я уже сказал, налицо просто металлические фрагменты, рассеянные по обширной области мозга. Как при взрыве бомбы. К сожалению, никаких спиральных бороздок или нарезок от ствола пистолета, чтобы проверить соответствие пули, не осталось. — Эксперт добавил: — Кроме того, в ране и мозговых тканях обнаружены следы полиуретана и микрогранулы.

— Что? — озадаченно переспросила Джеймисон.

— Чтобы приглушить выстрел, убийца использовал подушку, — пояснил Декер.

— Дешевая версия глушителя, — добавила Ланкастер. — Следы ожогов на лбу были б еще заметнее, если бы убийца подушку не использовал. Было бы довольно близко к контактной ране.

— Должно быть, заметая следы, подушку он забрал с собой, — рассудил Декер. — В комнате он не оставил и следа.

Декер указал на предплечье Хокинса:

— Сейчас они, конечно, зажили, но здесь были царапины, предположительно от сопротивления Эбигейл Ричардс, когда ее душили.

— После того как его взяли и посадили в камеру, — пояснила Ланкастер, — мы обратили внимание на ссадины у него на руках. Хокинс сказал, что их