только бы Йормэ меня простил.

Он чуть замедлил шаг и бросил на меня недоверчивый взгляд.

– Правда?

– Очевидно же, что с новыми знакомствами мне не везет. Смысл рисковать?

Лис согласно кивнул и вновь от меня отвернулся. Я семенила рядом с ним, судорожно пытаясь придумать, чем еще можно вернуть его расположение.

Уже у двустворчатых высоких дверей управления меня осенило.

– Чешуя! – Я сунула ему под нос запястье. – Ты же хотел потрогать. Вот. Трогай сколько угодно. И пирожных…

Йормэ фыркнул, пытаясь сдержать смех.

– …я тебе куплю, – произнесла я потерянно.

– Ты действительно нечто, – вздохнул он, аккуратно взяв меня за запястье. Легким поцелуем коснулся сжатых в кулак пальцев и мягко отвел мою руку, – но мне это не нужно.

– То есть как?

– Я не хочу, чтобы ты предлагала мне что-либо только из чувства вины. – Йормэ вздохнул. – Если бы я был настолько беспринципным, то уже воспользовался бы своим правом на одно твое «да».

– А…

Я успела забыть о том, как много ему задолжала. И ведь он был совершенно прав: прикосновения к чешуе не могли никак навредить ни моему здоровью, ни чьему-то еще… разве только Йормэ мог бы немного пострадать, потому что не бить людей, когда меня накрывают эмоции, я все еще плохо умела.

– Мне нужно, чтобы ты сама мне разрешила. Добровольно.

Я поникла. Оставалось последнее средство: задобрить его сладким, но прежде, чем я успела вернуться к теме пирожных, лис неожиданно добавил:

– И я не злюсь на тебя. – Он придержал входную дверь, пропуская меня вперед, а когда я проскользнула перед ним, склонившись к моему уху, негромко добавил: – В случившемся нет твоей вины.

– Но если бы я сразу пресекла любые попытки Мари со мной подружиться, она не попыталась бы тебя отравить. И Киллианы… не стоило мне с ними сближаться.

Йормэ с широкой улыбкой потрепал меня по волосам.

– Сама себя слышишь? Как часто в знакомых, что хорошо к тебе относятся, ты подозреваешь психопатов? Мари попыталась меня отравить потому, что сама так решила. Ты не просила ее об этом. И граф похитил тебя… – Лис осекся и, помрачнев, хрипло выдохнул: – Прикончу.

– Не надо! За убийство единственного наследника такого влиятельного рода даже тебя серьезно накажут.

Йормэ не желал оставлять все так, и мне пришлось согласиться, что переломанные руки – наказание достаточно суровое. В конце концов, членовредительство – не убийство. За такое наследника герцогского рода, вероятно, и не накажут даже…

Лис немного успокоился, но долго это не продлилось. Какая-то недобрая мысль заставила его нахмуриться.

– Скажи, Вейя, он же тебя не… обидел?

Я вспомнила сожженную спальню, затопленную ванную и испорченную комнату на первом этаже и искренне призналась:

– Нет. Но я его, кажется, очень сильно обидела.

К тому же несколько раз.

Йормэ, успокоенный моим рассказом и коробкой малинового зефира, скоро повеселел. К вечеру он уже ничем не походил на того полубезумного лиса, которого я увидела в заснеженной камере.

Я оправилась от потрясения быстрее и легче лиса, хотя порой все же ловила себя на сожалении, что Ияра нельзя отправить в Берту вместе с Мари.

С рубашкой Йормэ, уже негласно считавшейся моей, я почти сроднилась и, когда пришло время сна, без раздумий ухватилась за нее, предвкушая, как после утомительных и напряженных ночей в доме Киллианов наконец отосплюсь под боком у пушистого лиса.

Настиг меня голос Йормэ:

– Оборачиваться сегодня я не буду.

Это была оправданная предосторожность: после двух дней в полубезумном состоянии меньше всего ему сейчас стоило уступать место зверю. Поэтому я лишь безропотно согласилась.

Хотя, забираясь на постель, чувствовала себя немного странно под взглядом Йормэ.

Я пристроилась на краю и повернулась к лису спиной. Помолчав немного, он вздохнул.

– Так не пойдет, – и перекатился поближе ко мне. Ткнулся носом в волосы, прижал к постели рукой и затих.

Несколько раз за ночь Йормэ вздрагивал, просыпался и зачем-то старательно принюхивался ко мне, словно желая убедиться, что это именно я, после чего вновь засыпал.

С ним просыпалась и я, только заснуть так же быстро, как и лис, у меня не получалось. Невыспавшаяся и уставшая, новый день я встречала с недобрыми предчувствиями, которые сполна оправдались.

В отделении весть о том, что я нашлась, встретили бурной радостью. Мажена долго и старательно меня обнимала, Иветт, пусть и знала уже, что я нашлась и со мной все в порядке, вид имела такой, словно вот-вот расплачется.

Растроганная их отношением, я какое-то время провела в абсолютно прекрасном настроении. Позабыв даже о том, что от сегодняшнего дня не жду ничего хорошего.

Но потом за мной пришел стражник от командора, и счастье мое испарилось.

Йормэ тут же оказался рядом. Отдел мы покидали вместе, в зловещей тишине. Лис был уверен, что в кабинете командора меня ждет встреча с драконами. На гранитном полу за его спиной тянулась цепочка из заледеневших следов.

Я на всякий случай взяла его за руку в надежде избежать любых неприятностей – не хотелось бы, чтобы лис случайно устроил в кабинете командора зиму. Йормэ удивленно посмотрел на меня, но крепко сжал мою ладонь.

Набрав в грудь побольше воздуха, я оттеснила стражника и сама открыла дверь, от волнения забыв постучать. Под осуждающим взглядом шагнула внутрь и застыла на мгновение, после чего попыталась вернуться в коридор, но Йормэ уже стоял сзади.

Я налетела на него, он непонимающе промычал что-то и подтолкнул меня вперед.

Из кабинета послышалось недовольное:

– Дорогая, разве этому тебя учили? Такое поведение недопустимо.

Услышав женский голос, лис склонился к моему уху.

– Мама?

Я судорожно кивнула.

Прибыла матушка не одна, а со своим драгоценным мужем, что делало нашу встречу особенно неловкой и мучительной. Мне все же пришлось войти.

Йормэ, протиснувшийся следом, был удостоен недовольного взгляда.

– Кто этот невоспитанный юноша? – Матушка сидела на том же самом месте, где раньше мне уже доводилось видеть и графиню Тевье, и Иту. Над ней с равнодушным видом возвышался уставший, казалось, решительно от всего мужчина. Барон с нашей последней встречи набрал с десяток лишних килограммов, начал седеть и лысеть, но борода его все так же была темной, густой и курчавой.

Мама же не изменилась вовсе. Все такая же изящная и прекрасная драконица. Увидь нас кто-нибудь вместе, ни за что не подумал бы, что мы родственницы, и уж тем более, что она – моя мать.

Она не желала, чтобы нашему разговору мешали посторонние, но избавиться от Йормэ не смогла. Не доставало авторитета ни ей, ни ее сонному