Ф. А. Толстым, а затем, в 1830 г., в составе его коллекции оказался в Императорской публичной библиотеке (ныне – РНБ)[162]. Сличение текста этого списка с другими[163] обнаруживает немало позднейших вставок и исправлений, к которым примешались и грубые ошибки, допущенные при подготовке текста к печати (можно предположить, что Г. В. Есипов при издании упомянутого текста воспользовался чьей-то писарской копией, так как вообще-то ошибки такого рода нехарактерны для других документальных публикаций этого ученого-архивиста). В некоторых местах позднейшие вставки разрушают логику построения данного сложного произведения[164].

Названные дефекты отсутствуют в самом раннем списке, который сохранился в одном из сборников различных документов из архива патриарха (ныне – Синодальное собрание Отдела рукописей ГИМ). Этот сборник представляет собой сплетенные вместе 29 отдельных рукописей второй половины XVII в., которые Т. Н. Протасьева назвала «церковно-историческими актами». Сюда включены как копии переводов важнейших церковных постановлений (например, постановления VII Вселенского собора против иконоборцев), документы, подтверждающие права Церкви, такие как копии ханских ярлыков русским митрополитам, так и подлинные постановления (с подписями церковных иерархов) поместных соборов Русской православной церкви по различным вопросам (например, Московского собора 1667 г. «о крещении латинян», следственное дело и акт о деканонизации Анны Кашинской 1677 г., постановление собора 1678 г. об отмене «чина хождения на осляти» и т. п.)[165]. В этом комплексе важнейших постановлений Русской православной церкви обнаруживается два документа о запрещении брадобрития: копия постановления собора при патриархе Иоакиме и поучение на эту же тему патриарха Адриана (оба документа не датированы)[166].

Этот самый ранний список Окружного послания Адриана против брадобрития написан скорописью второй половины XVII в. коричневыми чернилами, но в него была внесена двойная правка черными чернилами и киноварью, которая, несомненно, принадлежит Евфимию Чудовскому[167]. Вероятнее всего, рукопись с текстом Окружного послания против брадобрития (содержащая правку Евфимия) предшествовала тому списку, который был включен в упомянутый выше рукописный сборник (ОР ГИМ. Син. 596), откуда он был потом почему-то удален. В этот же сборник были включены список уже упомянутого выше поучения о греховности брадобрития Максима Грека, а также другое поучение на ту же тему, написанное братьями Иоанникием и Софронием Лихудами (как следует из самого текста), но адресованное пастве от имени патриарха Адриана[168]. Список последнего произведения, выполненный красивым полууставом, вероятно, является беловым вариантом, подготовленным для прочтения заказчиком. Надо полагать, что удаленный из той же рукописи список Окружного послания против брадобрития также представлял собой чистовой вариант, предназначенный для апробации патриархом, в котором была учтена правка, внесенная Евфимием в список ГИМ Син. II (1196).

Тот факт, что наиболее видные церковные богословы 1690‐х гг. (Евфимий Чудовский и братья Лихуды) одновременно трудились над составлением поучения против брадобрития от имени патриарха и что эти списки оказались в одной рукописи (сохранившейся в патриаршем архиве в составе Синодального собрания ГИМ), не может быть простой случайностью. Возникает вопрос: в каком отношении друг с другом находятся эти два произведения, когда они были составлены и почему они оказались в одной рукописи вместе с известным сочинением Максима Грека на ту же тему? А главное, нам необходимо узнать, какую из двух гомилий имел в виду Гвариент при описании брадобрития в Преображенском.

Проповедь о греховности брадобрития, сочиненная братьями Лихудами, представляет собой прекрасный образец четко выстроенного риторического сочинения[169]. Она начинается с поучения о том, что «дар учительства», ниспосланный Господом на Своих апостолов и их преемников, был через благодать Святого Духа воспринят и патриархом Адрианом, который этот «дар» обязан употребить, чтобы обращать на правый путь согрешающих. Следуя своей обязанности, патриарх вынужден побеседовать и о весьма распространенном среди современных христиан грехе, который одновременно нарушает как установленные Богом «узаконения естественные», так и заповеди Ветхого и Нового Завета, – то есть о брадобритии.

Далее в тексте последовательно развивается этот тезис и приводятся аргументы в пользу того, что брадобрийцы нарушают: 1) естественный закон; 2) Ветхий Завет; 3) постановления, принятые уже в Новом Завете Христовыми апостолами и их последователями.

1) У мужчины борода отрастает не случайно, но «в честь убо естества и по разумению Божию». Следовательно, «голящии браду» поступают так «кроме разумения Божия» и «в бесчестие естества». Бреющиеся мужчины добровольно отказываются иметь «честное мужеское лицо», облекаются в «женское лицо», что представляет нарушение естественного закона, установленного Богом, а значит, является грехом.

2) Сам Бог через Моисея дал израильтянам строгое предписание: «не растлите вид брады вашея» (Лев. 19: 27). О соблюдении древними этой заповеди свидетельствует Священная история: Аннон, царь Аммонитский, отсек бороды посланникам Давида, желая их обесчестить (см.: 2 Цар. 10).

3) Переход от ветхозаветной аргументации к новозаветной осуществляется с помощью риторического приема: автор задает вопрос воображаемых собеседников, сомневающихся в апелляции к ветхозаветным заповедям для обоснования запрещения брадобрития:

Сия закони суть и обыкновения в Ветхом Завете, ныне же ино время, время благодати, время сладости и веселия, преиде бо сень законная, благодати пришедшей, негли мы подлежим сеновному оному закону; мы имамы яже Духа, не блюдем писмене; Дух животворит, писмя же убивает; оставляем сия сыновом сени, Ветхаго, глаголю, закона; мы сынове благодати есмы. Покажи нам, святейший отче наш, сия утвержденая от закона благодати, егоже и сынове есмы, и тогда покоримся[170].

Этот риторический прием позволил авторам создать интригу и привлечь особенное внимание слушателя или читателя «Слова» к двум новозаветным аргументам, которые ранее не были известны российской публике.

3 А) Цитируются так называемые «Апостольские постановления» (которые Лихуды именуют не иначе как «заповедями святых апостолов») – очень авторитетный на всем православном Востоке памятник, авторство которого традиционно приписывалось ученику апостола Петра Клименту Римскому (только в конце XIX в. было доказано, что этот памятник был в действительности создан не ранее второй половины IV в.[171]). Среди заповедей, возводимых к святым апостолам, фигурирует следующая: «Не дóлжно также и на бороде портить волосы и изменять образ человека вопреки природе»[172].

Важно отметить, что «Апостольские постановления» не были ранее известны в славянском переводе в качестве отдельного памятника. В патриаршей библиотеке (вошедшей в Синодальное собрание ГИМ) сохранился автограф первой черновой версии полного перевода «Апостольских постановлений», который был сделан Евфимием Чудовским (впоследствии перевод им редактировался[173]). Вся книга написана собственноручно Евфимием, но на первом листе рукописи фигурирует запись, выполненная другой рукой:

Сия книга заповеди святых апостолов из еллинскаго диалекта п[е]реведены быша на славенский язык трудолюбезным и честным отцем нашим монахом Евфимием православным, пребывающым в великом царствующе[м]