Если взглянуть на современных серийных убийц, то сразу станет понятно, что некрофобия, свойственная большинству людей, у них отсутствует. Убивают они без малейшего страха, а с трупами взаимодействуют различными способами: расчленяют их, носят, возят с собой и даже хуже: некоторые маньяки сдвинулись по шкале некрофобии в абсолютно противоположную сторону – к некрофилии, или сексуальному влечению к мертвым. Будучи иногда спутницей серийных убийств, сексуального насилия и каннибализма, некрофилия и сама зачастую включает в себя эротический каннибализм, употребление крови (вампиризм) и других телесных жидкостей, а также коллекционирование частей тел в качестве тотемов или трофеев с последующим поеданием.

Термин «некрофилия» происходит от древнегреческих корней nekros («мертвый») и philia («любовь, пристрастие»). Предложили его относительно недавно – в 1850-х – и использовали для описания французского серийного некрофила Франсуа Бертрана по прозвищу Вампир с Монпарнаса (см. главу 7). Точная статистика присутствия некрофилии в делах о серийных убийствах несколько противоречива. Пиковые цифры пришлись на восьмидесятые, когда при исследовании убийств на сексуальной почве девяноста двух человек в ФБР пришли к выводу, что в сорока двух процентах случаев половой акт был совершен после смерти жертвы{76}. Самая низкая статистика была зафиксирована отделом поведенческого анализа ФБР в 2014 году. Тогда посмертный сексуальный контакт присутствовал только в 11,2 % случаев (исследовалось 480 дел о серийных сексуальных убийствах, в которых фигурировали девяносто два преступника-мужчины){77}.

Если сорок тысяч лет назад убийство и изнасилование наших врагов-неандертальцев было делом обыденным и мы даже иногда ими питались, то некрофильная практика с целью сначала удовлетворить низменное сексуальное влечение, а потом уже голод, была чем-то похожа на эволюционно примитивное поведение первобытных людей: они сперва убивали, а после уже занимались прелюбодеянием и плотскими утехами. И да, некрофилия, как мы недавно узнали, свойственна не только человеку. Однополый некрофильный секс был зарегистрирован у крякв, что свидетельствует о существовании глубоко укоренившегося естественного биологического импульса, побуждающего к некрофилии (и стимулирующего гомосексуальность). И дело тут не в человеческой психологии{78}.

Если подходить к некрофилии со стороны ее противоположного полюса – некрофобии, страха перед умершими, – и принять во внимание его эволюционную функцию, как ее видят мегаисторики, то мы можем приблизиться к пониманию того, как сексуальное влечение к мертвым, наблюдаемое у серийных убийц, влияет на поведение человечества в целом и почему сейчас мы чувствуем к этому такое отвращение. Даже Зигмунд Фрейд, который с легкостью ступал на поле самых что ни на есть диковинных психоаналитических концепций, вроде зависти к пенису, анально-экспульсивного типа личностного развития и Эдипова комплекса, говорил, что не желает иметь дело с сексуальными убийствами и актами некрофилии, потому что этот «ужас» слишком уж «далек от нормы»{79}.

Желание убивать жертв, насиловать, расчленять, поедать или заниматься с ними сексом не возникает в серийных убийцах из ниоткуда. Они обнаруживают его в массе глубоко укоренившихся примитивных инстинктов, которые даются всем людям при рождении, но вроде как должны подавляться положительными социальными нормами и правильным воспитанием. На самом деле никто не создает серийных маньяков, – наоборот, обычные люди обучаются не быть убийцами еще в детстве благодаря хорошим родителям, стабильной обстановке в семье и очень удачному отсутствию различных травм. Это вполне подтверждается распространенным фактом: в детстве серийные убийцы зачастую переживают распад семьи или какие-либо проблемы.

Некоторые мегаисторики считают, что некрофобия, уникальная для нашего вида, объясняет, почему все предыдущие гоминиды вымерли, в то время как Homo sapiens выжил. Некрофобия стала результатом превращения некрофилии и набора инстинктов выживания в ходе эволюции в невроз, который сделал из похожих на животных Homo sapiens цивилизованное «мыслящее стадо сумасшедших», как описывает современное человечество один мегаисторик{80}. В каменном же веке именно отсутствие возможности убивать, насиловать и поедать трупы было бы «ненормальным, нездоровым и просто сумасшедшим». Выживание и развитие первых гоминидов основывалось на доминировании и размножении наиболее приспособленных и крепких в сексуальном плане особей. Всем, кто не мог защищаться, добывать еду или размножаться – слабым, больным, бесплодным, увечным и старым, – в том мире просто не было места. В лучшем случае гоминиды всего лишь бросали слабых представителей вида на произвол судьбы, а в худшем – насиловали их, убивали и питались ими без единого намека на сочувствие или сожаление. По сути, мы, гоминиды, были психопатами, серийными убийцами, насильниками и людоедами, потому что только так можно было выжить в жестоком мире естественного отбора. Сама мать-природа – жестокая психопатка, не испытывающая сочувствия к собственному потомству.