Одежды в шкафах Доди оказалось больше, чем можно было бы найти в залежах законченных шопоголиков, одной из которых она, кажется, всё же являлась. Для Лив одежда Доди оказалась чрезмерно большой, но для меня наряды были всего на один размер больше необходимого, хотя некоторая одежда подходила в самый раз. Повезло с обувью: у Доди оказался тридцать девятый размер ноги, как и у меня, а её страсть к обуви, в отличие от моей, оказалась безразмерной. Одной только зимней обуви у неё обнаружилось двадцать пар, лишь одиннадцать из которых я смогла в итоге использовать из-за отсутствия у них каблуков. Ни разу не ношенное нижнее бельё, целые упаковки носков, спортивная одежда всевозможных фасонов, штаны из разных материалов, разнообразные варианты кофт, шарфов, курток, головных уборов, перчаток – этот список едва ли не бесконечен. При этом всё исключительно брендовое и бóльшая часть гардероба с не снятыми ярлыками и ценниками, то есть ни разу не надетая…

Прекрасно помню, что подкрадываясь к намеченному дому в брендовых, утеплённых кроссовках, некоторое время я размышляла о том, что моя мать никогда не просила отца раскошеливаться на столь дорогой ширпотреб. Наша мать предпочитала тратить деньги на более практичные вещи: накопления на образование детей или поездка в двухнедельный отпуск на какие-нибудь не очень дорогостоящие острова. Доди же не стеснялась раскручивать новообретённого мужа на свои гардеробные излишества, о возможности существования которых наша семья, до своего краха, даже не подозревала. Зато, благодаря её страсти к шопингу, мы с Лив теперь были одеты на десятилетие вперёд. Спасибо, Доди. Спасибо, случайно влюбившийся в неё отец. Спасибо, мать, в предапокалиптический час отправившая нас из Калгари в это гардеробное царство отчаяния.

В тот день я в очередной раз злилась на своих родителей и их любовников. Это был один из последних моментов моей злости на них. Дальше были стадии печали, прощения и отпущения. В свете своей резко меняющейся жизни, я прошла их завидно быстро – до окончания того непростого года в скоростном режиме заживила все свои старые болячки в пользу окончательного облегчения.

В дом запасливой домохозяйки, как в любой другой, я пробиралась с опаской. Тогда я ещё не обзавелась огнестрельным оружием, поэтому полагалась лишь на острые мясные ножи, в начале сентября найденные мной в доме любителей гриля.

Тихо обойдя весь первый этаж пустующего дома с ножами в вытянутых вперед руках, я обратила отдельное внимание на лестницу, ведущую на второй этаж: в последний мой приход сюда, на ступенях просыпалась мука – сейчас на ней не было видно человеческих следов, только пара следов мышиных лапок. Убедившись в том, что в доме пусто, я спрятала ножи за пояс, в импровизированные ножны. Следующим пунктом назначения стал узкий полуподвал-полукладовая с одним надземным окошком, неплохо освещающим пространство тесного помещения. Открыв дверь, ведущую в интересующую меня комнату, я осмотрела представшее передо мной в тусклом свете пространство. Комната была пуста, как всё ещё был пуст мой рюкзак. Пора было браться за дело.

В те первые месяцы я старалась делать всё не только аккуратно, но и быстро, всякий раз жаждя вернуться домой, в безопасность, к Лив и Кею, как можно скорее, так что бродить по дому в поисках лишней наживы я не собиралась.

Зайдя в подвальное помещение, я поспешно заглянула в одну из картонных коробок, стоящих на высоком железном стеллаже слева от входа, и с облегчением выдохнула: продукты всё ещё лежали здесь. Сняв со спины рюкзак и раскрыв его, я, пересчитывая упаковки, начала аккуратно помещать их в распахнутое жерло рюкзака: рис, суп, чай, снова рис… Внезапно мне что-то показалось.

…Что-то не так…

Моя рука зависла в полупустом пространстве коробки. Осознание током закоротило душу: кажется, я действительно услышала отчётливые шаги в гостиной. Они были тяжелыми… Они были…

Близко…

И они… Были…

Человеческими.

Это точно не был зверь: брошенная собака или одичавшее пони, которого я однажды встретила одиноко бродящим по опустевшим улицам города. На сей раз это точно был человек. Живой, как я, а значит… Опасный.

Не раздумывая, я бросилась влево, к лестнице, и, протиснувшись между стеллажом и выступом стены, держа перед собой рюкзак, замерла. Пути к отступлению у меня не осталось – гулкие шаги были уже совсем близко к открытой подвальной двери, так что сбежать даже замеченной мне было бы сложно: мы бы попросту столкнулись лбами. Отметив тяжесть шагов, я сразу определила, что они могут принадлежать только взрослому мужчине. То есть самому опасному варианту для столкновения.

Испуганно посмотрев на свои руки, судорожно сжимающие рюкзак, я вдруг поняла, что в них нет ножей, и в следующую секунду увидела свои средства защиты оставленными рядом с открытой коробкой, которую вскрывала ими, но было уже слишком поздно – тяжелые шаги приблизились впритык к комнате, в которой я затаилась. Теперь я не могла схватить нож и при этом остаться незамеченной. Оставалось только надеяться на то, что у меня получится переждать, но…

У меня не получилось.

Незнакомец, тяжело вздохнув, начал спускаться в подвал.

Первая ступенька лестницы заскрипела под его откровенно тяжелым весом.

Вторая ступенька…

Третья… Четвёртая… И… Последняя… Пятая.

Не дыша повернув голову вправо, я несколько секунд смотрела на профиль вошедшего и пока ещё не заметившего меня человека. Это был высокий, крупный мужчина лет тридцати пяти, может старше, с отросшими, тонкими, словно обесцвеченными светло-рыжими волосами и густой щетиной на щеках. Мне хватило одного лишь взгляда, одного лишь исходящего от него духа, чтобы понять, что я столкнулась не с Неуязвимым. Это был траппер. Самый настоящий, первый траппер, с которым я столкнулась лоб в лоб. Его широкая шея была сильно исцарапана, как будто её пытались разорвать женские ногти – под ухом виднелся отчётливый синяк в форме тонкого человеческого пальца.

“Он убьёт меня!”, – мысль прозвенела в моём сознании как раз в тот момент, когда, поворачивая голову в мою сторону, мужчина уже заметил моё присутствие, но ещё не успел его осознать.

Я среагировала первой. Бросившись вперед, я врезалась в широкое плечо оппонента рюкзаком, за который он сразу же схватился, на что я и сделала ставку – рюкзак должен был отвлечь и затормозить его. И манёвр с рюкзаком сработал. Но всё равно не помог мне сбежать. Потому что траппер был не один. Их было двое. Второй стоял с ружьём у