В него в 1813 г. переехало из соседнего дома Скавронского Английское собрание – самый аристократический клуб Северной столицы. История его возникновения в Санкт-Петербурге уводит нас в самое начало семидесятых годов XVIII столетия. В этот период многие представители иностранной столичной диаспоры, прежде всего по инициативе англичан, 1 марта 1770 г. на Ново-Исаакиевской улице (с 1923 г. ул. Якубовича) организовали Английское собрание, или иначе – «Английский клоб». Его главным организатором и первым председателем тогда стал английский предприниматель Френсис Гарднер. В первом уставе «Английского клоба» особо отмечалось, что «он основан не только для британцев, но и для других народов».

Клуб организован в Санкт-Петербурге с соизволения императрицы Екатерины II, по проекту его инициатора, изучившего в деталях подобное общественное учреждение в Лондоне. В основании российского «Английского клоба» заложено строгое уставное равенство между его членами и «довольно взыскательная баллотировка», имеющая целью «сблизить людей влиятельных при Дворе или в правительстве с людьми богатыми и образованными из других сословий, разнообразить часы их досуга чтением газет, обменом мыслей, городскими вестями, игрой в карты, шахматы, кегли и вообще теми удовольствиями, которые дарит общественная жизнь большого круга».

Этот старейший клуб Северной столицы, по мнению И.Г. Георги, «являлся самым ограниченным и степеннейшим. В оном собираются ежедневно и по вечерам. Здесь бывает стол. Обедают же там только два раза в неделю. Члены клуба могут приводить туда чужих в гости, но, если они обедают, за них платить обязаны… Забавы в оном состоят в беседах о вопросах коммерции, политики, а также чтении и в игре, однако же, немного. В оном балов не бывает».

«Английский клоб» особенно привлекал к себе светскую молодежь Петербурга. Вся столичная элита и ее знаменитости стремились обязательно стать его членами. Число желающих вступить в клуб постоянно превышало число вакантных мест. Поэтому кандидаты в члены клуба, как правило, некоторое время ожидали, пока освободиться место, и затем платили вступительный взнос в размере 100 рублей серебром.

Членами Английского собрания являлись многие русские аристократы, известные русские писатели, поэты, художники, скульпторы и артисты.

Автор известного справочника «Петербург весь на ладони» Владимир Михневич вспоминал: «В Царствование Екатерины

Великой в „Англицком клобе“ царствовал русский дух и русская речь, уступившие место позднее французскому языку и французскому бонвианству. Однако ж нравственная сила в общественном мнении все-таки оставалась за Английским клубом, и еще в тридцатых годах „прокатиться кому-нибудь на вороных“ при выборах в члены этого клуба считалось в известных сферах едва ли не позором. Ныне он уже значительно утратил прежнее свое значение, хотя все-таки считается самым аристократическим клубом из всех».

В списках клуба в то время, когда он располагался в доме Таля, значились имена поэта Г.Р. Державина, скульптора Ф.И. Шубина, баснописца И.А. Крылова, архитектора В.П. Стасова, поэтов В. А. Жуковского, А.С. Пушкина и многих других деятелей русской культуры.

При клубе имелась интересная библиотека, специальная «газетная комната» и большой уютный читальный зал. «Английский клоб» существовал под девизом «Согласие и веселие». Штат знаменитых поваров привлекал в него многих известных гурманов. Более 150 лет Английское собрание сохраняло репутацию самого закрытого элитного клуба в Петербурге. Оно неоднократно меняло свое местопребывание в городе.

Первое число марта, день открытия клуба, в Петербурге ежегодно отмечалось особым праздничным обедом его членов. В 1870 г. общественный Английский клуб торжественно отпраздновал свое 100-летие.

В столичных кругах довольно продолжительно существовало твердое убеждение, что появление в Петербурге такого поветрия, как организация общественных клубов, и в их числе Английского, связано с азартными карточными играми. И действительно, в пору организации этого закрытого элитного клуба среди самых разнообразных развлечений петербуржцев далеко не последнее место принадлежало картам. Мода на азартные карточные игры, словно губительная эпидемия, разоряла проигравших, а порой и убивала их. Вначале и в Английском клубе отмечались невероятно крупные выигрыши и катастрофические проигрыши.

В книге «Мифология Петербурга» (СПб., 2002) Н.А. Синдаловский приводит историческое подтверждение беспокойству горожан тех времен: «Так слободу Пеллу известный в то время меломан Мартынов купил будто бы на деньги, выигранные за полчаса в Английском клубе». Столичное руководство вынуждено было в те годы издать указ об официальном запрещении, строгом преследовании и суровом наказании лиц, участвующих или потворствующих азартным играм. После опубликования этого документа в публичных клубах столицы была категорически запрещена азартная карточная игра «по крупному». В Английском клубе игра в карты дозволялась как «времяпровождение, с весьма минимальными, символическими ставками».

В 1830 г. «Английский клоб» переместился из дома купца Христофора Таля на набережной реки Мойки, 58, в переулок Демидова (ныне – Гривцова), проходящий от набережной Мьи до Сенной площади.

По этому случаю газеты опубликовали сообщение о сдаче в доме Таля «помещения с удобными флигелями, дворами и вновь красиво разведенным садом».

После переезда Английского клуба в дом Демидова, располагавшегося в 1830 г. на месте сегодняшнего дома № 64 на набережной Мойки, газета «Санкт-Петербургские ведомости» от 1 октября 1830 г. опубликовала информацию о том, что «в прежнем помещении Английского клуба в доме Таля на Мойке расположился приехавший из Вены „Театр мира и быстрое путешествие“. Зрелищное представление возглавляет механик Мейергофер, демонстрирующий столичной публике потрясающее мировое зрелище».

Правда, уже летом 1831 г. та же газета опубликовала объявление об освобождении венским механиком арендованного здания на Мойке, 58, и приглашала новых желающих занять на договорных условиях освободившийся дом предпринимателя Х. Таля. И таковые арендаторы не заставили себя долго ждать. На сей раз в доме Таля на Мойке «с удобными флигелями, дворами и с красиво разведенным садом» обосновалось III отделение Его Императорского Величества канцелярии. В начале тридцатых годов XIX столетия на участке дома № 58 длительное время размещались службы государственного политического сыска и следствия, по образному определению А.И. Герцена: «Центральная шпионская контора».

После подавления декабрьского восстания 1825 г. началось спокойное царствование Николая Павловича Романова, длившееся тридцать лет. Царствование Николая I основывалось на единстве самодержавной власти. Все должны были безропотно исполнять царскую волю при строгой иерархии и подчинении дисциплине.

Бывший опальный сановник, граф М.М. Сперанский, считавшийся по старой памяти либералом и, вероятно, знавший, что декабристы собирались включить его в члены своего «временного правительства» и забывший о собственном проекте российской Конституции, после поражения восстания в декабре 1825 г. становится ярым приверженцем монархии. Талантливый человек, известный юрист, законодатель и масон теперь открыто призывает к строжайшей иерархической системе управления Империей. Он принял активное участие в работе Верховного уголовного суда, разбиравшего дела декабристов, и прослыл самым педантичным и ревностным участником этого